Если бы кто-то сказал ему несколько недель назад, что он подружится с человеком и будет заботиться о нём по ночам, он бы просто расхохотался и откусил себе хвост в процессе. Но поглядите на него. Он был в квартире Мег в Зелёном Комплексе, в то время как его племянник Сэм жил с его отцом Эллиотом в Комплексе Вулфгардов. Перед нападением на Двор Лейксайда в начале месяца они с Сэмом прижимались к Мег, чтобы вздремнуть или даже проспать всю ночь. Но что-то случилось той ночью, когда люди пришли похитить Мег и Сэма. Во-первых, Мег чуть не погибла, спасая Сэма от этих людей. Во-вторых, что-то случилось с ним по дороге в больницу, что заставило его почувствовать неконтролируемый гнев. У него были подозрения насчёт того, что произошло, и именно поэтому Сэм, который всё ещё был Волчонком и не обладал самоконтролем, больше не спал с ним, когда он сворачивался калачиком рядом с Мег.
Мег говорила людям, что её рост сто шестьдесят сантиметров, потому что, по её словам, это звучит выше, чем полтора метра с чем-то. Ей было двадцать четыре года, у неё были странные оранжевые волосы, естественно-чёрный оттенок которых стал уже отрастать. Ясные серые глаза, как у некоторых Волков, и светлая кожа. Странная и хрупкая кожа, которая так легко покрывается шрамами.
Она была кассандрой сангуэ, пророком по крови — женщиной, которая видела видения и говорила пророчества всякий раз, когда её кожа разрезалась. Был ли это формальный порез её специальной бритвой или рана, нанесённая острым камнем, она видела видения того, что может произойти в будущем.
Сангвинатти называли таких женщин, как Мег, сладкой кровью, потому что, даже когда они были взрослыми, эти женщины сохраняли сладость детского сердца. И эта сладость, в сочетании с кровью, бурлящей от видений, делала их не-добычей. Она делала их творением Намиды: удивительным и ужасным. Может даже делало их чем-то более ужасным, чем могли представить терра индигене.
Он справится со всем ужасным, если придётся. Пока что Мег была Мег — людским Связным Двора и его другом.
Она начала издавать звуки и дёргать ногами, как будто бежала.
<Мег?> Она не могла слышать речь терра индигене, но он всё равно попытался, так как сомневался, что она видит хороший сон о погоне за оленем. Особенно когда от неё вдруг повеяло страхом. <Мег?>
Намереваясь разбудить её, он прижался носом к её уху.
Во сне Мег слышала, как чудовище подходит всё ближе и ближе. Знакомый звук, ужасный от разрушения, которое, как она знала, последует за ним. Она попыталась выкрикнуть предупреждение, позвать на помощь, убежать от образов, заполнивших её разум.
Когда что-то ткнуло её под ухо, она замахала руками, закричала и изо всех сил пнула. Её нога зацепилась за что-то. В ужасе она пнула ещё раз.
За этими пинками последовал громкий визг и глухой удар, который заставил её вскочить и включить лампу.
Тяжело дыша, чувствуя, как пульс стучит в ушах, она впервые заметила, что прикроватный столик соответствует тому, что она видела перед сном, за исключением того, что маленькие часы рядом с лампой показывали три часа. Успокоенная знакомой обстановкой, она огляделась.
Она находилась не в стерильной камере в резервации, контролируемой человеком, который наносил порезы на её кожу ради прибыли. Она была в своей спальне, в своей квартире в Дворе Лейксайда. И она была одна.
Но она была не одна, когда выключала свет несколько часов назад. Когда она засыпала, рядом с ней лежал большой мохнатый Волк.
Схватив как можно больше одеяла, она легла и натянула его до подбородка, прежде чем прошептала:
— Саймон?
С пола по другую сторону кровати донеслось ворчание, похожее на хрюканье. Затем в поле зрения появилась человеческая голова. Саймон Вулфгард уставился на неё янтарными глазами, в которых мерцали красные огоньки, верный признак того, что он был зол.
— Ты уже проснулась? — прорычал он.
— Да, — кротко ответила она.
— Хорошо.
Она успела мельком увидеть стройные мускулы и обнажённую кожу, прежде чем он забрался под одеяло. Она отвернулась от него, её сердце заколотилось от страха иного рода.
Он никогда не спал с ней в своей человеческой форме. Что значило, что он был человеком сейчас? Он хотел… секса? Она не… Она не… Она даже не была уверена, что сможет… Но что если он ожидал?..
— С-Саймон? — в её голосе послышалась дрожь.
— Мег? — в его голосе всё ещё слышалось рычание.
— Ты не Волк.
— Я всегда Волк.
— Но ты не мохнатый Волк.
— Нет. И ты перетягиваешь одеяло на себя, — сказав это, он схватил одеяло, за которое она цеплялась, и дёрнул.
Она упала на него. Прежде чем она успела решить, что делать, одеяло накрыло их обоих, и он зажал её между своим телом и кроватью.
— Перестань ёрзать, — рявкнул он. — Если ты ушибёшь больше, чем бедро, в которое лягнула меня, я укушу тебя.
Она перестала извиваться, но не потому, что он угрожал укусить её. Пророчества и видения плавали в её крови, высвобождаясь, когда её кожу разрезали. Саймон знал это, поэтому он не будет рвать её плоть. Но за последние пару недель он понял, как укусить её через одежду достаточно сильно, чтобы причинить боль, не повреждая кожу. Волчья дисциплина приспособилась к общению с её видом человека.
Семь недель назад она, полузамёрзшая и ищущая работу, наткнулась на Двор Лейксайда. В первые дни Саймон регулярно угрожал съесть её, что было не совсем типичным для него способом общения с подчинёнными, поскольку большинство из них в ответ написали бы заявление об увольнении и выбежали за дверь. Но когда Иные обнаружили, что она была пророком по крови, скрывающимся от человека, который владел ею, они решили относиться к ней как к одной из них. И защищать её, как одну из них, особенно после того, как она провалилась под лёд и чуть не утонула, уводя врага от племянника Саймона Сэма. Вот почему с тех пор, как она вернулась из больницы, она каждую ночь ложилась спать с Саймоном, свернувшимся калачиком рядом с ней, на страже.
