потому что есть с кем уходить…
Алви хотела отношений. Алви могла их завести (Соглашение не предусматривало безусловной преданности до брака. Да и после — вполне можно было внести оговорки в контракт). Она могла начать встречаться с Дином или Мейсоном, или позволить однокласснику Тиму к себе подкатить, но Килан… Вы вообще хоть раз в жизни видели Килана?
Вот и Алви о том же.
— Почему это я должна подходить? Кто из нас оборотень? И мужчина, в конце концов?
Она хотела сказать что-то еще, но Тайлер повесил трубку. Вот так и верь потом в дружбу до гроба.
Алви покосилась на Килана. Он сидел к ней правым боком и, кажется, все еще не замечал. Прямо напротив него расположился долговязый Кудряшка в неизменной бейсболке на голове, а на диванчике у стены — Блондинка и Халк, практически прилепленные друг к другу. Она не помнила, когда дала эти прозвища друзьям Килана, но они чертовски им подходили.
Алви поерзала, попыталась прочесть пару строчек из все еще зажатой в руке книги — у нее не вышло, — а потом отложила ее, вздохнула и поправила очки.
Очки!! Господи.
Если судьба существует, не могла она дать ей хоть какой-нибудь крошечный намек? Ну, типа: «Алви, подруга, сегодня в кафе будет парень, за которого ты скоро выйдешь замуж, как насчет контактных линз?»
Алви сдержала порыв застонать от безысходности.
Она снова бросила на Килана взгляд. И послала ему мысленное сообщение.
«Пожалуйста, скажи, что ты не хочешь ко мне подходить».
* * *
— Черт, Хайди, я не хочу к ней подходить, что непонятного?
Килан сцепил руки в замок и закрыл глаза. Если бы Алви сама по себе испарилась вот прямо сейчас, в эту самую секунду — это было бы просто идеально.
Хайди подарила ему этот взгляд. Энди кашлянул, намекая на то, что вот сейчас он должен либо ее послушать, либо попрощаться со званием ее друга раз и навсегда.
— Килан, милый, — (чтобы вы знали, «милый» от Хайди — это ругательство), — а в чем проблема?
Рейн сжал зубы.
— Начнем с того, что ей семнадцать, Хайди. Ты помнишь себя в семнадцать?
Девушка тут же вспыхнула, как будто ей напомнили о самом позорном позоре в ее жизни.
— Допустим.
— Отлично, потому что я тоже помню. Тогда никто не замечал того, насколько большие у тебя сиськи, ведь твои прыщи были гораздо больше.
Энди прыснул в ладонь, Рой выпрямился, напрягаясь, а Хайди гордо задрала подбородок, полностью игнорируя прилипший к щекам румянец. Потом она опустила глаза на свою грудь. Провела ладонью по одной из них и проделала то же самое с другой. Рой при этом открыто облизнулся. Все знали, что они с Хайди встречаются, но иногда они перебарщивали с демонстрацией своих чувств.
— Не обижайтесь на него, девочки, — сказала она своим… девочкам. — Он никогда не умел ценить прекрасное. Итак, насчет Алви. Энди скажи ему.
Килан закатил глаза.
Энди наклонился над столом.
— Она права, Килан, девчонка уже увидела нас, тебе придется к ней подойти.
— Почему я должен?
— Потому что так положено по правилам этикета. Здороваться с кем-то, кого собираешься взять в жены.
Килан не был готов к этому. В смысле, не к Союзу, а к тому, что ему придется общаться с Алви. До сегодняшнего дня все их общение ограничивалось дежурными «как дела?» и «ты в порядке?», брошенными между фраз на редких семейных встречах. Это все равно, что общаться с кузеном, которого ты видишь максимум раз в три месяца по полчаса, знать его не знаешь, но не заговорить не можешь, потому что… правила этикета, мать их. Короче, если бы сейчас в это кафе нагрянула его тетушка Сьюзи со своим сыном Майком-Александром (хуже имя для ребенка могут придумать лишь Кроуфорды, и поверьте, Килан знает это имя, и «Алви» — это всего лишь максимально щадящее сокращение), то Килан, вероятно, отреагировал бы точно так же. Закатил бы глаза. Обреченно вздохнул. Пожаловался на свою тяжелую жизнь. Заказал виски.
— Да, черт тебя дери, прекрати вести себя, как дерьмо! — не выдержала Хайди. — Вали и будь такой паинькой, чтобы весь лед в этом заведении мгновенно растаял.
Килан слегка обалдел от такого тона. Обалдел, но не показал этого. Кое-как сдержал порыв состроить подруге гримасу. Но злить ее еще больше он не хотел, ведь в ней, очевидно, играла женская солидарность.
Но факт оставался фактом — прямо в эту секунду он ее ненавидел.
* * *
— Привет, Алви.
— Привет, Килан.
Это было… Странно. И неловко. И очки, господи. Ну почему сегодня?
Килан был слишком красив для человека, который принадлежит Алви. Объективно, если бы Уилла Максвелла не существовало, то, скорее всего, Килан и Сиенна стали бы прекрасной парой. Килан и кто угодно могли бы стать прекрасной парой. Алви же чувствовала себя рядом с ним лягушонком, который даже связно говорить не может — только квакает что-то своим немаленьким ртом и моргает.
Алви была… Она была подростком. Килану в его двадцать семь Алви казалась почти ребенком, и говорить с ней было неловко, неправильно… как будто он вдруг зашел в школу после десяти лет отсутствия, и ученики приняли его за своего в доску. А теперь он должен заговорить о чем-то, что интересно всем…
— Давно не виделись, — сказала Алви. Килан кивнул, все еще пытаясь держать улыбку (не сказать, чтобы он горел желанием, но Хайди таращилась на них с другого конца зала, так что выхода не было).
— Да, в последний раз это было…?
— В День рождения моего отца, — подхватила девчонка.
Килан закивал с еще большим энтузиазмом.
А сам попытался вспомнить, когда же был этот пресловутый День рождения.
Дальше последовали стандартные вопросы из набора «как в школе?», «как на работе?». Алви попросила Килана передать благодарность Джулии за помощь в поиске репетитора по испанскому. Килан решил не говорить девушке, что он
