раза ударил по ней:
– Слышишь этот звук? Так плачет кефирная пачка, когда почти опустела. Вот в магазин сходишь, тогда всё и расскажу.
На крыльце магазина мы столкнулись со Светкой и Шерлоком Крутиковым. Оказывается, они поспорили, что мелкий не сможет рассмешить Светку за три часа. Ставки были высоки – целая огромная шоколадина со всякими взрывными карамелями внутри. Всё по-взрослому. Светка честно выиграла, но тут Шерлок признался, что она уже сорок минут смеётся, а три часа закончились полчаса назад.
– Он в своей квартире все часы перевёл, а потом – ещё и на моём телефоне, – надула щёки проигравшая сторона. – Я сначала кричала, что это нечестно, но к нам прибежали соседи Крутиковых, которых я напугала.
– И вообще, в плавилах, – (никто ничего не плавил, просто первоклашка всё ещё не выговаривал «р)», – никто не заплещал пелеводить часы или ещё как-то жульничать. У нас всё на бумаге записано. Вот!
Он протянул мне листок в клеточку:
«Гражданка Светка и гражданин Крутиков (младший) заключили следующий спор. Если Шерлок не рассмешит Светку за три часа, она купит ему огромную особо ценную шоколадку. Если рассмешит – Света купит Шерлоку огромную особо ценную шоколадку. Подшучивать можно как угодно».
Лидка ахнула, сунула договор Светке под нос и закатила глаза. А что толку? Если ты хочешь, чтобы кто-то увидел, как ты закатываешь глаза, и ощутил себя глупым, не тычь ему в лицо бумажкой.
Староста, может, и сердилась на Шерлока, но, кажется, больше восхищалась:
– Света, что ж ты женскую часть нашей детективной команды подводишь? Он тебя как ребёнка обманул! Шерлок разрешил себе подшучивать как угодно.
– Поэтому перевод часов считается честным? – надувала губы Светка.
– Это документ. К нему не плиделёшься. – Крутиков тянул на себя дверь магазина и отпускал обратно, потому что все застряли на крыльце.
Тут я вспомнил, что не отменил план «Г», и сделал это. Надо же свой умище показать:
– В договоре синим по клетчатому накорябано, что, рассмешит Шерлок Светку или в тоску вгонит, она в любом случае покупает ему особо ценную шоколадку!
Вы бы видели эти девчонковые глаза. Ух, как она разозлилась!
– Так нечестно! Это неправильный договор.
– Это подписанный договол! – Если бы Шерлок снимался в мультике, в его глазах вместо зрачков были бы нарисованы – нет, не деньги, как у всяких там Скруджей Макдаков, – а шоколадки. – Считай, ты плосто лешила угостить меня сладким!
– Я потратила на это три с половиной часа!
– Ты детектив и не читаешь важные бумаги! Я пловелял твои способности! – Шерлок не сдавался, но отошёл от магазинной двери.
Лидка пыталась их утихомирить, уверяла, что с пользой проведённое время не считается зря потраченным. Она так красиво говорила о том, как важно, чтобы хорошие люди держались вместе и творили добро для тех, кто вокруг, что я ещё больше в неё влюбился.
Потом Лидку осенило:
– Что вы, вообще, делали столько времени в крутиковской квартире? В куклы играли или изобретали звездолёт?
Светка назвала нас с Лидкой глупыми, хотя я тут вообще ни при чём.
– Мы Юлку ждали. – Раздосадованный Шерлок снял с головы шапку и давай её мять в раках. – А его всё нет. И телефон не отвечает. И лодителей нет. Но мы им не говолим. Вдлуг он велнётся ланьше, чем мама с папой, что их зля беспокоить.
У меня от сердца отлегло! А вдруг птеродактили снятся к четырёхчасовому исчезновению друзей! Если Юрка попал в какую-нибудь тундру, мы его найдём по геолокации и пошлём за ним вертолёт или Крутикова-папу. А если я поглупею, то никогда не женюсь на Лидке. Кто ж за ящера замуж пойдёт, пусть и говорящего?! А вдруг я вообще язык забуду, буду только орать во весь голос, как плохая певица.
– Андрей, о чём ты задумался? Пошли шоколадину покупать! – Светка постучала меня сначала по плечу, а потом по голове.
– О себе я думаю. Лидка хоть и сказала, что мой сон – к исчезновению кота, но вдруг её книга не всё знает.
Лида тут же во всех красочных подробностях рассказала, как мы пили чай, что мне снилось и чего я боюсь. Светка старалась не упасть от смеха, поэтому прислонилась к стене магазина и хохотала, держась за живот. А Шерлок так развеселился, что повалился на крыльцо и давай кататься, давясь от смеха.
– Андлей. – Он отдышался, но всё ещё иногда издавал хихикающие звуки. – Ты не станешь динозавлом. Это невозможно.
Много он знает! Я на три года старше.
– А никто не хочет Юрку поискать? – на всякий случай спросил я.
Я первым вошёл в магазин, взял особо ценную шоколадину, бесценный кефир и за всё заплатил. Но шоколадку разделил поровну между всеми, потому что она для мозгов полезна, а нам надо сообразить, куда Юрка пропал.
Все стояли в задумчивости. Как будто нас только что за прогул отругали. Даже Шерлок перестал радоваться своей победе. Он молча протянул Светке две свои законные особо важные дольки:
– Плости, я нечестно иглал. И вообще.
Он часто-часто моргал. Я так делаю, когда не хочу расплакаться. Нет, я не плачу. Потому что здорово моргаю. Но Шерлока предавал и дрожащий блеющий голос:
– Мне вообще больше не хочется шоколадку. Могу всё тебе отдать. Только узнай, где Юлка! Он сегодня обещал смотлеть со мной все части «Бэтмена». Вышел на час.
Мы все уставились на мелкого, как на последнюю надежду, как на шпаргалку на контрольной. Я ими не пользуюсь, потому что боюсь, а вот Антон, ну да ладно…
– Внимание! – Я достал из кармана обломок карандаша, облепленный растаявшей конфетиной, и давай его снегом отмывать. – Сейчас я нарисую вам кое-что интересное!
Друзья терпеливо молчали и жевали шоколадину. Я попросил листочек, на котором Крутиков-младший со Светкой заключили договор, и на всякий случай протёр карандаш шарфом со всех сторон:
– Перед нами бесполезный документ! Но сейчас он превратится… – Я перевернул его к себе чистой стороной: – В главный рабочий документ! Объявляю открытым дело о пропаже Юрки!
– Не надо, – разрыдался Шерлок. – Он не мог исчезнуть, он бы никогда меня не блосил.
Я похлопал его по плечу:
– Он тебя не бросил. А просто временно куда-то делся. Смотрите. – Я нарисовал на листочке уродливую загогулину, потому что у меня всегда люди выходят только такими: – Это Юрка.
Светка как будто забыла, что я спас её карманные деньги от Шерлока-разорителя:
– Если это Юрка, то я балерина.
– Так ты ж в балет и записалась, – вовремя вспомнила
