стан врага и развалить его изнутри.
— У меня четвёртая причина, — тонко улыбаюсь я. — Пройти у вас только стажировку и получить хорошую работу.
Конечно, я вру, у меня личный интерес. Но я действительно не собираюсь делать тут карьеру и надеюсь разобраться в своём деле за время стажировки.
— Можете дать мне самую неважную работу. Бумаги перекладывать, — невинно хлопаю я глазками.
— Это тоже вызывает подозрения, — уголок его губ ползёт вверх. — Одна из лучших учениц хочет просто перекладывать бумаги. А почему не полы мыть?
Он перестаёт рассматривать меня и обращает внимание на бумаги на столе. Раз моя попытка флирта не сработала, выпрямляюсь и стою возле стола ровно. Этот наглец мне даже присесть не предложил. Раздражение медленно копится внутри, но внешне я остаюсь спокойной. По крайней мере, очень хочется на это надеяться.
Чтобы успокоиться, перестаю рассматривать Дрейка и оглядываю кабинет. Видно, что хозяин недавно сменился: на стене гвоздь от картины, на стуле у стены коробка с бумагами. Помимо прочего, тут книжный шкаф и неприметная дверца, ведущая в отдельную комнату.
А на столе приказ и лист-черновик с хаотичными надписями. Замечаю там слово “Коготь”, обведённое в кружок, и какой-то шифр. На лист ложится широкая мужская ладонь с длинными пальцами и прячет его в ящик. Заметил.
— Что ж, собеседование окончено, вы мне не подходите. Всего хорошего, госпожа Крайс.
Меня словно холодной водой окатывает. Вот так, всё? Даже не скажет, почему?
— Но…
— Я могу вас проводить, — изображает он формальную вежливость и встаёт.
Он обходит стол и открывает дверь из кабинета, делает шуточный приглашающий жест:
— Прошу.
— Знаете, вы правы, — холодно говорю я. — Мы бы всё равно с вами не сработались.
Не время расстраиваться! Придётся поколдовать над внешностью и документами и устроиться сюда уборщицей. Да, лучшая ученица готова мыть полы, лишь бы узнать, живы ли мои родные.
— До свидания, — поджимаю я губы и выхожу.
Из-за того, что расстроилась, я не сразу замечаю, как действие магии времени на туфлях заканчивается. Они начинают давить, сначала незаметно, а потом так резко, что я, не ожидав это, пошатываюсь и падаю!
Меня удерживает на ногах крепкая рука Дрейка, я сразу цепляюсь за неё и за его плечо. Грудь при этом жжёт, словно настоящим огнём выжигает линии… Что за?
Глава 3
Но пугает меня другое. На шее Дрейка проступает чешуя! Прям натуральная, тёмная, с сероватым отливом. Дракон.
У меня перехватывает дыхание от этого зрелища. Мужчина сжимает зубы и сдвигает брови, сдерживая боль. Он же не будет превращаться прямо тут?
Я пугаюсь не на шутку, отстакиваю от Дрейка и убегаю, не обратив внимание на удивлённого секретаря. В коридоре задерживаюсь, чтобы снять туфли, и шлёпаю дальше босиком, переходя на бег.
Он же мог заметить мою магию! У драконов на это чуйка. Но я использовала совсем чуть-чуть силы, так что мне могло повезти.
В любом случае пока надо затаиться и первое время не возвращаться сюда. План с уборщицей отменяется.
Только на улице, оказавшись подальше от центра, я прихожу в себя.
Это провал. Я так долго готовилась и провалилась! И эта непонятная боль в груди, которая исчезла так же быстро, как появилась. Надо посмотреть, что там.
Захожу в переулочек, убеждаюсь, что меня никто не видит, и расстёгиваю блузку. Пепел! На груди, чуть выше ложбинки красуется витиеватая татуировка. Узор, состоящий из завитков и ромбов. И я, кажется, знаю, что это. Перепутать сложно: это метка истинных.
Не укладывается в голове, как этот наглый и опасный тип может быть моим истинным? Это что за насмешка судьбы! Нет-нет-нет, если Крис Дрейк это поймёт, ни о каком поиске правды для меня речи идти уже не будет. Не захочет он признаваться истинной, что является убийцей и похитителем. Да и я наслышана о том, что делают драконы после свадьбы… Я так подругу потеряла, мы даже переписываться не смогли.
Решение одно: подавить магию истинности, пока не поздно. Слышала, что по свежим следам это можно сделать.
Иду в лавку алхимика, к которому часто обращаюсь по делу. Человек надёжный, не проговорится, не донесёт. Хотя подавлять магию — не преступление, но Дрейк может со мной не согласиться.
А может, он и сам будет рад, если я сведу метку?
Вдруг во мне нарастает странное чувство. Я знаю, что Дрейк приближается. Чувствую, что он медленно, но верно приближается, и он целенаправленно ищет меня.
Пепел! Я не взяла документы! Ему не составит труда найти меня!
Я ускоряюсь и начинаю петлять, чтобы сбить его с курса. Дело осложняет то, что иду я босиком, но времени искать обувь у меня нет, а магией пользоваться я больше не рискую. В какой-то момент я отдаляюсь достаточно, и почти не чувствую Дрейка. Ну и хорошо.
Дохожу до лавки и кидаюсь к алхимику, Гилберту Картеру, седому лысеющему мужчине. Из-за формы очков и густых бровей он кажется вечно хмурым, но в душе он добряк.
— Гилберт! Только вы мне можете помочь! — горячо выпаливаю я и оттягиваю ворот блузки. Гилберт присвистывает.
Он хмурится, разглядывая метку.
— Мне надо свести её. То есть, мне нужно зелье подавления.
— Подавления страсти? — раздаётся насмешливый голос.
Это в лавку из комнаты отдыха зашёл Анри, сын Гилберта. Он ненамного младше меня, учится в академии магии, и я даже приложила руку к тому, чтобы помочь ему поступить.
Наверное, он не ожидал, что застанет меня за тем, что я показываю его отцу грудь. Неловко вышло.
— Это не то, о чём ты подумал, — вздыхаю я и показываю грудь ему.
Метка не идёт ниже зоны привычного декольте, так что ничего страшного, но, кажется, Анри немного смущается. Заметив метку, он присвистывает, как и отец.
— У меня закончилось нужное зелье, — со вздохом говорит Гилберт.
— Как? Так много девушек хотят сбежать от драконов?
— Почему девушек? Может, драконы и оборотни не хотят жениться? — хмыкает Гилберт. — А ещё это способ проверки. На ложную метку подавление не подействует.
— Понятно.
— На деле у них вышел срок годности, — добавляет Анри. — Подожди, я посмотрю. Одно должно было остаться с того времени, как я тренировался в лавке отца.
Спустя пару минут он возвращается с зельем. Я чувствую, что Дрейк снова где-то близко, поэтому как только Анри появляется с флаконом, в котором плещется что-то розовое, я кидаюсь к нему и принимаю из рук в руки флакон.
— Спасибо! — говорю я и выпиваю залпом.
— Линда, не стоило пить здесь, — беспокоится Анри. — Там
