не было. Серега, который до этого чувствовал себя не в своей тарелке, враз воспрял и тремя-четырьмя предложениями, ответил. Ответ владельца черного плаща, судя по всему, удовлетворил полностью, настолько, что он даже попросил у Ланевского визитку. Тот полез за отворот плаща, выудил из внутреннего кармана коробочку визитницы и вручил черному плотный белый прямоугольничек. Визитка внезапно сделала несколько кругов между пальцами одной руки, сама перепрыгнула в другую, «погуляла» там — и исчезла. «С таким в трамвай не садись» — ошарашенно прошептал внутренний реалист.
— Слава, это толковый парень, точно тебе говорю — голос черного, кажется, был еще более хриплым, чем у клетчатого старика. Сиплый такой, то ли сорванный много раз, то ли еще почему-то. А дед тем временем протянул мне руку:
— Я — Слава Могила. Это Петя Глыба и Саша Колесо — представил он себя и спутников. Если по Пете вопросов к прозвищу не возникало, то черный Саша удивил. Хотя, если вдуматься, «прокатить» он с такими музыкальными пальцами мог очень хорошо, виртуозно. Я пожал им руки, отгоняя мысли о возможном конторском фотографе с хорошей оптикой на одной из близлежащих крыш. Вслед за мной подошли и Тема с Серегой.
— Южный Судан, двадцатый? — неожиданно спросил Глыба у Головина.
— Да, примерно в тех краях, — спокойным голосом отозвался Артем той же поговоркой, что отвечал мне про Южную Америку. Вот это я понимаю — незабываемый путешественник. Богатырь в свитере улыбнулся хорошими, но явно не первый раз вставленными зубами, и крепко пожал Головину руку.
Костя объяснил, что у него с уважаемыми и авторитетными господами из столицы есть несколько общих тем для разговоров, в частности — дела семьи, по которым его Аркадий в эту самую столицу и направил. Поэтому поедет он с ними, а нам пожелал счастливой дороги и удачи. Трое альтернативно настроенных к закону товарищей погрузились в Экспресс, явно бронированный, судя по толщине двери, и уехали вслед за сто сороковым, тоже с «толстыми стеклами», который жалобно охнул, когда в него погрузился Глыба.
— Ты просто притягиваешь к себе интересных людей, Волков, — задумчиво проговорил Артем. — Я слышал про Колесо, пару раз видел Петю, а про Славу до сих пор был уверен, что он — вымышленный персонаж.
— Дим, как думаешь, если этот в черном предложит поработать с их деньгами — что делать? — встрял с вопросом Ланевский, — Вдруг они, — он чуть запнулся, — добыты нечестным путем?
— Берись и не парься, — наставительно ответил, опередив меня, Головин — кража и грабеж, особенно вооруженный — это самые что ни на есть честные способы заработка. Смог — взял, все честь по чести. Поймали — сам виноват. Это тебе не налоги или проценты по кредиту: как ни выкруживай — все равно должен остаешься.
— На твое усмотрение, Серег, я в этих делах вообще не советчик, сам знаешь. Но, думаю, если ты историю проверишь внимательно, а им все условия объяснишь так же, как мне, популярно, как для безнадежно отставших в развитии, то вполне интересно все может получиться для обеих сторон. — отговаривать банкира от денег я не собирался, у него и так глаз уже блестел.
Мы обнялись с Артемом, который сразу влез в свой забулькавший Хаммер, сели в машину Ланевского и поехали ко мне домой. Не успели выехать с парковки аэропорта, как в кармане затрезвонил мой телефон, выданный мне обратно Головиным по прилету. Он, кстати, советовал переставить симку в новый аппарат, тот, прорезиненный, что пробыл со мной почти все путешествие.
— Дима, с возвращением! — в трубке прозвучал голос Второва. Вот тебе и левый рейс, и посадка без без регистрации, и выход к машинам без досмотра.
— Здравствуйте, Михаил Иванович, рад Вас слышать! — сказал я, наблюдая, как у лорда увеличиваются глаза и удлиняется лицо.
— Дима, сегодня четверг, а на выходных мы с парой друзей планировали пройти по Волге, до Твери и обратно, пока погода хорошая. Приглашаю тебя с семьей к нам присоединиться, что думаешь? — что я там искал в прошлый раз? Яблоню? Видимо, пора опять приступать к поискам — искуситель снова явил себя.
— Благодарю за приглашение, Михаил Иванович, с удовольствием! Места красивые и знакомые, не то, что тундра всякая, — ответил я решительно.
— Паша сказал, что ты и в тундре не сплоховал. А про карту 1964 года и вовсе взахлеб рассказывал — я очень редко слышал столько энтузиазма в его голосе, обычно он значительно сдержаннее. В общем, будет, что обсудить в круизе. Мои ребята пришлют тебе все явки и пароли, до встречи завтра вечером! — и он положил трубку. А я замер, глядя на свою, которую продолжал держать в руках.
— Ну⁈ — не вытерпел Серега, и так ерзавший весь наш разговор с мощным стариком.
— В круиз по Волге зовет, всей семьей, до Твери и обратно, — удивление, непонимание и некоторое опасение сквозили в моем голосе наперебой.
— Вот это да, — ошеломленно выдохнул лорд. — Сам Второв позвонил и пригласил лично. Это покруче, чем в лотерею выиграть, я тебе точно говорю!
— Не нагнетай, Серег! И так ничего не понятно, а тут еще ты мельтешишь. Посмотрим, как будет. Я, правда, обещал своим слетать куда-нибудь, где море и тепло. Тверь и Московское море тут слабо подходят, при всем моем к ним уважении, хоть август и теплый в этом году. — Я и впрямь не знал, чего ожидать от поездки, поэтому собрался было по привычке понервничать. Но вовремя вспомнил, что пользы от этого никакой, а суета вредит делу. И здоровью. И вообще, если ничего не понятно — надо первым делом хорошенько поесть, а потом выспаться. Вот, точно! Так я и поступлю!
Семья высыпала встречать на крыльцо. Ого, а они уже обжились тут за то время, пока меня не было: возле каштана стояли качели для Ани и пара лавочек, под окнами появились какие-то небольшие, но очень аккуратные клумбы с нарядными цветами. Словом, теперь дом точно выглядел жилым, не то, что в наш первый приезд — чисто, как в музее, и примерно так же весело.
Аня слетела со ступенек маленьким вихрем, домчалась до низкой калиточки, куда мы как раз входили с Серегой, и тут же с веселым визгом взлетела в воздух, подброшенная мной. Я подкинул ее раза три, а накал эмоций
