ещё многие уже ждали его помощи! Он хотел задержаться хотя бы на несколько минут.
Возможно, до тех пор, пока Офелия немного не успокоится и пока в больнице не выяснят, что её запястье не сломано, а просто вывихнуто. Или даже до разговора Офелии с матерью… Нет, конечно, всё это было невозможно. Даже если ему не хотелось оставлять её одну, надо было покончить с делами.
Смерть не признавала перерывов.
А Офелия точно доберётся в канализацию и без него.
Часть первая. Пыль
Глава 1
Многие не стали бы сходить с ума из-за пыли. Однако мама смотрела на меня поверх своей кофейной чашки так, словно увидела привидение, и я немного забеспокоилась. Все краски исчезли с её лица, глаза округлились.
– В последние несколько дней ты какая-то странная, и теперь этот несчастный случай… – заикаясь, произнесла она. – Ты видишь пыль, не так ли, Офелия? Пыль там, где её не должно быть?
Не скрывая удивления, я убрала с лица мокрые от дождя волосы. По дороге домой из больницы я попала под сильный ливень, и теперь с меня капало на только что вымытый пол на кухне. О том, почему мы с велосипедом сбились с пути, я не упоминала, это точно.
В конце концов, я даже себе отказывалась признаться, что несколько крошечных зёрнышек… В конце концов, в любом большом городе есть грязные закоулки, верно? Грязь собиралась на обочинах дорог или в дальних уголках парковок супермаркетов, бесчисленные полотна паутины висели под бесчисленными потолками в подвалах. Клубки пыли прятались под шкафами. Всё это было настолько привычным, что, вероятно, никто об этом даже не задумывался. Так почему это должна делать я?
Почему я вообще завела этот разговор, вместо того чтобы надеть сухую одежду и переписываться со своей лучшей подругой Анной, придумывая, как мы будем веселиться в скаутском лагере на Балтийском море? До осенних каникул оставалась всего неделя, и мы не один месяц с нетерпением ждали, когда окажемся в лагере.
Но даже сейчас несколько странных ручейков снова ползли ко мне. Всё как в последние несколько дней: сероватая пыль, очень мелкая, таинственно мерцающая на свету где-то на краю моего поля зрения. Нечто, заметное только краем глаза. Нечто странное, что не могло существовать на самом деле. И всё же существовало. Только что, например, это вещество пузырилось прозрачными каплями на краю раковины. Или это галлюцинации? Я что, схожу с ума?
– Ты видишь пыль? – повторила мама, крепче сжимая чашку, в то время как мой младший брат Ларс обсуждал что-то в соседней комнате со своим плюшевым мишкой.
Я почувствовала, что киваю и тут же снова качаю головой. Как глупо!
– Я, наверное, просто забыла, как ездить на велосипеде, – сказала я, пожимая плечами и пытаясь криво усмехнуться.
Но было уже слишком поздно. Мама пронзила меня взглядом.
Мгновение она смотрела на меня так, будто увидела впервые. А потом, не говоря ни слова, достала мобильный телефон.
– Что-то не так? – спросила я. – Я что-то пропустила?
Она вздохнула и пролистала список контактов. Мы с мамой не очень-то ладили в последнее время, да и раньше, честно говоря, тоже. И всё же я достаточно хорошо знала свою мать, чтобы понимать, когда она обо мне беспокоится. У неё вдруг появилась ямочка на левой щеке, как будто она прикусила её изнутри. И сейчас её лицо буквально сосредоточилось в этой ямочке.
– Что происходит? – спросила я. – Что ты делаешь?
Помолчав, она глубоко вздохнула и бесстрастно произнесла:
– Пожалуй, тебе пора узнать кое-что о нашей семье.
– О нашей семье? – Я нахмурилась, а мама сморгнула слезинки, закравшиеся в уголки её глаз.
– В принципе, я и сама мало что знаю. Твой отец как-то сказал, что если однажды какая-нибудь из его дочерей заговорит о странных клубах пыли… – пробормотала она и пристальнее вгляделась в экран своего смартфона. – Всё так, как есть, Офелия. Мне очень жаль. – Её голос стал ломким. – Тебе придётся уехать отсюда, чтобы понять.
– Прошу прощения?
Похоже, что-то пошло не так. И очень сильно. В какой кошмар меня втягивают?
Сначала меня преследовали эти странные хлопья пыли, а теперь из-за них меня собираются отослать неизвестно куда?
Мой рот открылся сам собой и снова закрылся.
– Т… ты, должно быть, шутишь! – наконец простонала я, уставившись на маму, которая слушала гудки и знаком просила меня помолчать.
– А можно узнать, что именно сказал обо мне папа? – продолжала допытываться я.
В нашем доме слишком редко говорили о папе. Даже спустя восемь лет после аварии его смерть всё ещё висела над нами, будто тёмное облако, которое, как все, вероятно, считали, в любой момент может превратиться в грозовую тучу, если подойти к нему слишком близко. И только я смотрела на всё по-другому. Может быть, потому что в тот день в машине с ним была я. И только я видела, как он умер.
И снова мама сделала вид, что ничего не слышит, как только я упомянула отца. Она всегда так поступала, когда дело касалось действительно важных вопросов. В какой-то момент она оставила меня справляться со всем самостоятельно. Я поджала губы.
– Поверь, так будет лучше. Для всех нас, – сказала мама. – Жак и Бланш позаботятся о тебе, а потом посмотрим, как всё пойдёт.
– Пендулетты? Но я думала…
Я почти не знала двоюродного дедушку и двоюродную бабушку, которых в последний раз видела на похоронах отца. Тогда они подарили мне книгу сказок, которые привели меня в ужас.
От страха я чуть ли не месяц спала на полу, возле кровати моей старшей сестры Греты. Мне не было и девяти лет.
С тех пор как в начале прошлого года Грета переехала к ним, чтобы учиться в какой-то супершколе в Париже, выпускникам которой гарантировано мировое господство, или что-то в этом роде, Пендулетты время от времени звонили нам, но чаще писали. Однако до сих пор маме это не особенно нравилось. Время от времени она даже заявляла, что они не в своём уме и она разрешила старшей дочери жить там только потому, что Грета почти совершеннолетняя и может решать сама. Почему же теперь она передумала?
– Почему? – прошептала я, но ответа не получила. Да она на меня даже не взглянула! Мои руки сжались в кулаки, ушибы разболелись.
– Я уже не ребёнок, понимаешь, мама? И ты не можешь просто так оправить меня к каким-то родственникам!
Она прижала мобильный телефон к уху.
– А давай ты
