была каким-то тоненькими светящимися ниточками.
– Как интересно, – сказала Мара и убрала свой серп от камня.
Он вернулся в прежнее состояние. Она чуть ковырнула инструментом то место, что у нее не получалось, и металл рассыпался у нее в руках. Она в сердцах запулила обломки инструмента куда-то в угол.
– Надоело, – выпалила она.
– Серпом, говорю, поводи, – сказала я.
– А если камень рассыплется? Я где такой же кусок найду? – в сердцах спросила она.
– Так у тебя всё равно ничего не получается. Стоит около тебя, как кирпич на душе. Он же ест тебя, как вампир какой-то, – возмутилась я.
Мы с ней переглянулись: точно, камень поглощает энергию Мары. Он же там из каких-то рудников или шахт, где держали политзаключенных. Как только она протянула серп к нему, в мастерскую постучали. В помещение вошел Кощей Бессмертный. Нет, это, естественно, был не сказочный персонаж, но вид у мужчины был именно таким, как у знаменитого злодея: худой, костлявый, лысый, длинный, с желтоватой кожей. Он постарался обаятельно нам улыбнуться, от чего мороз пошел по всей тушке и пошевелил волосы у корней.
– Здравствуйте, премилые барышни. Марочка, как продвигается твоя работа? Смотрю, ты только половину сделала. Девочка моя, мы же договорились, что к концу недели ты ее доделаешь. Мой клиент не любит ждать, – он снова улыбнулся.
Вот даже у Томаса улыбка приветливей, чем у этого господина.
– Я… тут… у меня… – как овца на заклании, заблеяла Мара.
Первый раз я видела ее такой подавленной и нерешительной.
– Всё она сделает, вы не переживайте, – улыбнулась я и встала со своего места. – Давайте я вас провожу к воротам.
– Нет, не стоит, – он снова улыбнулся и попытался поймать мою руку.
– Зачем это? – я спрятала руку за спину и скрутила фигу.
Дядя немного побледнел.
– Хотел поцеловать вашу ручку, – он протянул мне ладонь.
– У меня муж есть, – буркнула я. – И вообще я не люблю, когда до меня дотрагиваются посторонние.
– Давай, дядя, вали, – прокаркал неизвестно откуда взявшийся Марин ворон, – а то я твою статую украшу своими художествами раньше голубей.
Мужчина подпрыгнул на месте.
– Он что-то сказал? – спросил «Кощей».
– Вам показалось, – я открыла дверь.
Он снова протянул ко мне клешни, чтобы дотронуться до меня, но я увернулась и как-то неожиданно и случайно ударила его дверью.
– Ой, простите, я не хотела. Маре надо работать, а то не успеет к сроку.
Мужчина чуть скривился, но пересилил себя и попрощался с нами. Мара облегченно вздохнула, когда за ним закрылась дверь.
– Дорогая, ты когда на кладбище была? – поинтересовалась я.
– Я каждый день там бываю, это же моя работа.
– Я не о том. Заряжалась когда?
Марена задумалась, а потом ее лицо как-то странно сморщилось.
– В день, когда ездили за камнем. А это больше месяца назад, ну не считая того раза, когда на нас демоны напали.
– Пошли гулять по кладбищу, – сказала я, – собирайся. Потом твой камень обрабатывать будем. Вампир к тебе прилепился, а ты и не заметила, истощилась вся. Всё равно в таком состоянии доделать ничего не сможешь.
Она вздохнула, отложила всё, надела пояс с серпом, и мы с ней отправились на кладбище. Жаль, я свою косу не взяла, может быть кого интересного встретила бы.
Вот так работа
Мы вышли из мастерской. На солнце было видно, как Мара осунулась, похудела и подурнела за те пару недель, что я ее не видела.
– Давай только на кладбище себя прилично вести. Скоро людей будут хоронить, не нужно привлекать к себе внимание, – сказала Марена.
– Нет, я буду бегать по кладбищу и распевать похабные песенки, – усмехнулась я.
– Не надо, – она слабо улыбнулась.
Дошли с ней до ограды, и вдруг она развернулась обратно. Пошла, покачиваясь, словно зомби.
– Мара, ты куда? – крикнула я.
– Надо доделать статую, а потом всё остальное, – забормотала она.
– Стоять! – крикнула я. – Вернись, иначе я буду бегать и петь частушки матерные.
– Делай что хочешь, – махнула она рукой и снова пошла по направлению к своему дому.
Догнала ее, развернула к себе, заглянула в совершено пустые глаза.
– Надо доделать, – прошептала она.
– Не надо, – тихо ответила я. – Идем со мной.
Взяла за руку и потянула за собой. Она не пошевелилась, я приложила усилие, но всё было тщетно. Прилетел ворон.
– Клюнь ее в голову, – попросила я.
– Не могу, – прокаркал он.
– Если она доделает статую и не подзарядится до этого, то она покинет наш мир и перейдет за реку Смородину, – сказала я. – И тебя с собой заберет.
– Ничем помочь не могу, – ответил ворон.
– Толку от тебя, как от козла молока, – буркнула я. – Томас, ты здесь? – крикнула я в пространство.
– Тебе ничего не угрожает, поэтому меня здесь нет, – прозвучало где-то около уха.
– Вот же гадство какое-то. Ладно, пошли домой. Ан нет, подожди, стой здесь.
Боялась, что если она вернется в мастерскую, то я уже ее оттуда не вытащу. Набрала Юре, вкратце объяснила ситуацию, попросила прислать Яночку. Мара стояла рядом и не шевелилась, словно она и есть та самая статуя.
– Сейчас, Марочка, потерпи немножко, – сказала я и погладила ее по холодной руке.
Через пять минут внизу показалась маленькая девочка со щенком, которая бежала к нам со всех ног.
– Мама, мама, я люблю тебя, – кричал ребенок.
Но Марена даже не пошевелилась. Яночка подбежала к ней и обняла своими маленькими ручками. Женщина даже не подняла рук, так и стояла, отстраненно смотря куда-то в пустоту. Девочка подняла личико и взглянула на мать.
– Яночка, мама заболела, ей помочь надо, – сказала я. – Давай попробуем отвести ее на кладбище.
– Не хочу я туда, не люблю я там быть, – вздернула она личико и посмотрела на меня исподлобья.
Она сильней прижалась к матери и что-то тихо зашептала. Вокруг них поднялась трава, зазмеились какие-то ростки, оплели их ноги и полезли наверх. Закрыли плотным коконом, только девичий шепот доносился из зарослей. С другой стороны кладбища подъехал катафалк, автобус с людьми. Шум отвлек меня.
Затихла Яна. Смотрю на это всё и не знаю, что делать.
– Подожди, – прокаркал ворон, – они сами разберутся.
Зеленый кокон почернел и осыпался старой трухой. Мара обнимала дочь. К женщине вернулся румянец, да и цвет кожи приобрел нормальный оттенок. Она наклонилась к Яночке и поцеловала ее.
– Подождите тут, – сказала она и пошла к калитке на кладбище.
– Зайчик, ты как? – спросила я девочку.
– Хорошо, – она улыбнулась мне и стала играть со щенком.
– Давай отойдем, не стоит играть около кладбища.
Взяла Яну за
