что половина офиса — сплошные фрики.
Кроме одного человека.
При самом первом нашем разговоре Евгений Дмитриевич показался мне интеллигентным образованным мужчиной, с добродушной улыбкой и твердым стержнем внутри. Я была им даже очарована какое-то время.
Да что там! Я влюбилась с первого взгляда и прослушала половину из того, что он говорил.
В тот день я подумала, что наконец-то ко мне повернулась удача, раз я буду работать рядом с таким красавцем каждый день.
А потом началось…
«Полина Сергеевна, что это за хлам у вас на столе — уберите»
«Полина Сергеевна, почему вы никогда ничего не успеваете?»
«Полина Сергеевна, я даю поручения для того, чтобы их выполняли, а не забывали про них»
«Полина Сергеевна, что это за колючки в нашем офисе? Немедленно уберите, не отпугивайте посетителей»
«Полина Сергеевна, что это за одежда на вас? Не вынуждайте меня вводить дресс-код, никому из сотрудников это не понравится!».
До того момента, как шеф заикнулся про то, как я выгляжу, ещё можно было терпеть эти несправедливые нападки. Но после такого, моя женская (спящая много лет), но гордость, вспыхнула и вдруг стала за меня заступаться.
Нормальная у меня одежда. Да, не брендовая, строгая, офисная. Зато чистая и даже выглаженная с утра. Но часам к десяти я уже обычно в такой запаре, что волосы похожи на пучок полыни, и блузка теряет первозданный свежий вид.
А вообще, после его самого первого замечания к моему внешнему виду, мне почему-то стало так обидно, что я вообще достала из закромов старые тёткины костюмы, чтобы доказать: ум и красота — вещи обособленные, никак друг с другом не связанные, и к тому же, есть ещё доброжелательность и уважительное отношение к собеседнику — то, что нужно для приятного взаимного общения.
По крайней мере, так говорила моя бабушка. Это то немногое, что я о ней помню.
И хорошие были кактусы, многим они понравились, вот чем они ему помешали?
— Доброе утро, Полина Сергеевна.
Это уже ритуал.
Заставать меня в неестественных положениях и нелепых ситуациях.
Сегодня я развешиваю гирлянды и новогодние украшения, балансируя на непрочной стремянке под потолком.
Начальник сам мне их вчера перед уходом выдал вместе с ответственным поручением украсить к Новому году самое важное в этом офисе помещение — фойе.
Мои руки пытаются пристроить ёлочные шары на нитках из дождика под потолочными плитками, рот занят скрепками и остатками блестящего дождя, поэтому в ответ лишь приветственно мычу.
— Вам помощь нужна? — Спрашивая, он почему-то морщится, словно вместе со словами ему в рот попала долька лимона.
Я отрицательно мотаю головой. Ещё не хватало, чтобы потом высказал, что я с такой элементарной задачей не справилась. Хотя, всё равно за что-нибудь выскажет.
— Вы, когда закончите, подойдите, пожалуйста, ко мне в кабинет. Есть разговор.
Уже прекрасно.
И что на этот раз, даже стесняюсь предположить…
Но может, зря себя накручиваю.
— Тебе помочь, ляля? — Сева, наш водитель, заходит в помещение, принося с собой шум и ощущение постоянного движения. «Человек-мотор» — так я его про себя зову. — Забралась-то! Давай хоть лестницу подержу.
Он хохочет громко, заливисто, хоть ничего смешного не сказал, и я тоже улыбаюсь, насколько это возможно с плотно сжатыми губами. Офис постепенно наполняется народом, и каждый норовит поинтересоваться моим занятием, да ещё и спереть из коробки какой-нибудь красивый шарик. Так всё разворуют, бессовестные, нечем будет нарядить холл, и мне прилетит от «главного слона».
Поэтому решаю спуститься пока к насущным делам, чтобы потом, в перерыве, закончить начатое.
Севу отвлекли в отдел печати, поэтому справляюсь сама, но не замечаю, как подол юбки зацепляется за острый выступ поломанной в одном месте стремянки.
Вот уж, не везёт, как не везёт…
Треск раздаётся на всю рецепцию.
И я, лишь спустившись окончательно, понимаю, что катастрофа обещает быть масштабной.
Она просто расходится на две части, обрываясь лохмотьями из-за структуры ткани. Я остаюсь стоять в одних колготках, которые хотя бы плотные, на том «спасибо».
— Полин, там договора должны были с курьером привезти… — Соня, наша юристка, замирает в проёме, рассматривая меня в неловком положении. А я лишь всхлипываю и только после этого могу нормально вздохнуть.
Ну за что?!
— Эй-эй… Погоди! — Предостерегает юрист мою истерику. — Не реви!
Она шустро подбегает ко мне, и прикрывая какими-то папками мою обтянутую колготками попу, двигает к ресепшну, чтобы спрятать мой позор за ним, как за ширмой.
Но я уже не могу сдерживать слёзы отчаяния, они сами катятся по щекам, не остановить.
Соня мечется в поисках чего-нибудь спасительного для меня, как будто в этом офисе есть гардеробная, где можно с лёгкостью подобрать себе необходимую одежду. Подумаешь, юбка порвалась… другую надену.
— Сейчас… мы что-нибудь придумаем… — Девушка кружится вокруг меня. — Садись.
На нашу возню выползают девчонки из дизайнерского, окружив меня, как чайки, озабоченно вереща: «да как же это», «чёртова старая рухлядь» и «кто её вообще туда лезть заставил»?
Я реву уже просто, не сдерживаясь, размазывая сопли по щекам. Обычно я не такая плаксивая и ранимая, просто, видимо, напряжение и постоянный тонус дали о себе знать.
— Ну и что тут происходит? — Раздаётся строгий голос начальника в самый разгар нашей тусовки.
Все разом замолкают и обращают взор на Евгения Дмитриевича, который вот точно знает, когда надо эффектно появиться!
Он выглядит безупречно в своём тёмно-синем джемпере поверх рубашки, и мне становится вдвойне обидно.
Этот позор я не переживу…
— Полина Сергеевна, вы чего тут за собрание устроили?
За меня тут же вступается Соня.
— Евгений Дмитриевич! Вы должны отпустить Полинку домой сегодня. У неё произошла аварийная ситуация, которую нельзя решить в офисе.
— С чего это мы должны вас отпустить, Платонова? — Обращается исключительно ко мне, чтобы показать своё искреннее недовольство. — Вы даже половину работы за сегодня не сделали.
— Я… я… — Почему-то ничего не приходит на ум «умного».
— Давайте все по рабочим местам. — Раздражённо бросает девочкам. — Собрали тут базар. Мы с Полиной Сергеевной сами разберёмся, кто и куда пойдёт.
Девчонки шушукаются, но по кабинетам расползаются, недовольно косясь в сторону начальника. Все знают, что он ко мне предвзят. С остальными наш Слон приветлив и доброжелателен. В основном. Если не попасть под горячую руку, конечно. Хотя, поговаривают, что с моим появлением он стал более раздражительным. Что ж…
— Ну, рассказывайте. — Брови начальника живут отдельной жизнью, перемещаясь к переносице.
В ответ лишь громко и совсем неприлично хлюпаю носом.
— Что случилось, Полина Сергеевна? — С нажимом требует ответа.
— Вот. — Протягиваю на свет кусок
