в черно-серой рясе.
— Кто ты? — Спросил человек у него.
— Вэн
— Кто ты? Человек повторил свой вопрос.
— Я — ни я, ни вы, не он — Ответил Вэн.
Человек слегка побледнел. Немного погодя он спросил:
— Зло или Добро?
— Предпочитаю Добро, так как от него я знаю, чего ожидать.
После разговора они отправились в монастырь, где Вэн встал на путь спокойствия. Хотя само учение в нем было о самозащите и философии жизни. Все боевые техники, когда-то давным-давно попали в умы не благоразумных людей, которые решили увековечить зло, дав ему новые способы глумиться над людьми, образовав кланы убийц.
Учение Вэна, проходило не принуждено, и он с легкостью постигал мудрость и боевые навыки клана. Став взрослее, его, как и в прошлой жизни, не покидали мысли, чем он является. Все учения и наставления мудрецов не давали ему нужных ответов, как и долгие годы медитации.
В итоге Вэн пришел к выводу, что как бы люди не привязывали себя к этому миру они создают лишь свой собственный симулякр существования, имеющий лишь малый отголосок от истины таящийся в мироздании. Путь веры в божество дает лишь следствие за целью более могущественного и не олицетворяет потенциал души. Для кого-то все решено, кто-то запутался и распутается не скоро. Тот кто выбирает ничего, следует более идеализированной концепции восприятия мира чем тот, кто зациклен на поисках.
Познавая мир, Вэн добрался до мистицизма, и научился более сложным путешествиям в Астрал, тем самым узнав много нового. Картина мира начала собираться и выведена в постулаты хаоса, что он определил для себя. Все явления были созданы по воле случайных поглощений порядка, который был фундаментальным телом всего мироздания.
Выводя все новые данные, о концепции мироустройства, Вэн решил проверить взаимосвязь двух сил, идущие кривыми путями к своей цели. Самые гнетущие противостояния были в пустыне. Тогда давления двух сущностей было велико для мира. От чего, там мог зародиться разрыв реальности, нарушающий законы мира. Некоторые, кто обучался в клане, проходили через жрецов, живущих в пустыне. Они обучали технике спокойствия духа и тела, что давало долголетие клану. Такая встреча была доступна лишь самым преданным своим делом и прожившим достаточно, чтобы узнать этот секрет.
Спустя несколько лет ему предоставили возможность и он отправился к жрецам живущие в глубинах пустыни. После обучения они попросили остаться, Вэн отказался.
Том Мэда: Глава 1 — В раблю
Проснувшись, безумец знал, что хотел всегда. Он пожирал тьму и черные дыры своего сознания. В данный же момент он оказался в раблю, около источника или не той ли нити под названием экстраверс, что ведет к Бобику? Под экстраверсом понимается — совокупность душ, которые ведут диалог, между собой, и возвышаются к Бобику.
Тут прилетели воробушки и начали чирикать.
— О привет! А я вас знаю. Вы конченые воробушки. Чик-чирик, чик-чирик любите петь. Ох, уж эти чик-чирик по утрам, особенно после большого запоя, просто будто сверло в уши, а так конечно красиво поете, музыка природы как-никак.
— Что ты здесь забыл? Убирайся отсюда немедленно.
— Ребята, вы же не святые ублюдки, хули вы себе голову, всякой хуйнёй припудриваете. Да посмотрите на свои крылья — это же убожество какое-то. Я понимаю серебряные крылья из какого-нибудь металла, но сука, ебанные перья, сам вдумайся, какой еблан будет делать крылья из перьев. Эта материальная обыденность проста, сравнивая вас с птицами.
— Человек, то что ты видишь, это образ, создан, чтобы люди стремились к Создателю, созерцая величие его детей. Крылья бывают разные, в зависимости от того, что олицетворяет ангел для каждого субъекта.
Мэд разрывается от смеха катаясь по полу, — Чел… — Захлебываясь от смеха, Мэд начинает вставать, придя немного в себя, — Посмешил. Дело в том, что я похож и был воссоздан человеком, но я не человек. Птичка говорун, пойми, что ваш бобик не тот, за кого себя выдает. Он создал вам крылья, вознес все здесь в белый свет. Да вы всего лишь те, кого он использует в своей двуличной игре.
— Что ты имеешь виду?
— Ваш Бобик нейтрален, — Мэд безумно смеется, — Да ты сам знаешь.
— И что?
— А вы, какого хуя светлые! Ты натяни на голову колпак, долбоебина сельская. Да ты посмотри. Ты весь в этих перьях. Хочешь сказать, ты олицетворяешь птиц? Так вот знай, птицы руководствуются стремлением быть свободными и независимыми ни от чего, улавливаешь?
— Крылья — это символ быстроты и всепроникновенности. Кто ты такой и как ты сюда попал? Тебе здесь точно не место. Таким как ты место в аду. Ты преисполнен ненавистью. Твоими устами говорит порочная страсть. Ты должен пройти очищения. Взять его.
— Знаешь, что я понял из вашего разговора? Вы не воины. Вы психиатры. В этом ваша проблема в данный момент. Вы не намерены убивать.
Воробушки накинулись на безумца, с оружием. Вдруг прозвенели часы Мэда на которых было написано “время обеда”. Он с удивлением посмотрел на всю ситуацию и понял, что сегодня у него будет прекрасный обед, в котором будет новое блюдо.
Все удары ангелов были бесполезны против Мэда, и он с легкостью останавливал каждый взмах, разрывая ангелов на части. Отбивался он оторванными конечностями, дырявил выломанными костями. Как бы быстро не двигались ангелы, искажая временные промежутки, для него они все двигались одинаково.
Спустя десять часов, прекрасное место превратилось в море крови, в котором плавали несколько плотов из костей с диаметром 50 метров. В самом месте уже не существовало времени, но безумец всегда таскал с собой специальные часы, стрелка которых постоянно двигалась в независимости от существования времени. На плотах были шалаши, крышей которых послужили крылья "воробушков". Само место будто сошло с ума: вещи парили в воздухе, кровь прилипла к невидимым стенам и стекала в море, само пространство прогорало и обрастало чёрными пятнами, будто лист бумаги над свечой.
Рядом с шалашами, красовались костры из костей серафимов, которые разжигались перьями. Над кострами висели вертела из костей. На них были насажены части тела и различные органы, которые еще работали. Безумец сидел около костра и держал кость. На кость были насажены глаза. Глаза нервно смотрели из стороны в сторону и тщательно прожаривались на огне безумцем, который подкидывал перья в огонь. Покушав, он вплавь отправился на следующий плот, на котором поел другие органы и прилег. Посмотрев на экстраверс, он подумал:
— Как он прекрасен, может поглотить его? Нет, не получится. Слишком рискованно, убить может, а другой вариант мне противен.
Это
