Зик Козлов
Истоки небытия в бытие
Пролог
Мэд
Я-Mad, Безумцем, назвал себя сам (При появлении в “ Абстракции Покоя ”). Изначально, меня никак не звали, ибо раньше не было имен, были только изначально разбросанные спектры. Их было много. Они постоянно экспериментировали с влиянием друг на друга, приводя к различным вариативным, материалистическим ситуациям в абстрактном бытие, находясь при этом в небытие, в виде, изначального пергамента пустоты. Все эти вариации тасовались с разными доминирующим условиями, перетекая в разные части зеркальной пустоты, с иной расстановкой спектров. Зеркальная пустота — это дом всего, откуда все и вышло. Почему она так называется? Да, потому-что бесконечность не предел, но если ее начать дробить, то можно ахуеть, с учетом того, что бесконечность в степени бесконечность — это неопределенность, собственно, небытие.
Мне было до фонаря, так как меня всё устраивало, но я был в центре всего этого, и был своего рода главным, за кем по итогу было окончательное решение. Пару восприятий бытия я дал, и это привело к непоправимым последствиям. Обычно все делилось достаточно просто: серый, белый… Нет, не желтый! Чисто белый. Нет, блять, без ебанутого сияния, тупо как листок бумаги, белый и все! Ну, и черный. И появился, блядь, он, красный. Первым что он сделал, это сожрал и уничтожил пару спектров, ну как пару, достаточно дохрена. Тогда не было таких понятий: смерть, братоубийство, полиция, страх, всем было начхать. Однако, достаточно занятный был эффект всего этого, так как все потихоньку стало меняться и самое интересное, что любой абстрактный диалог не приводил к появлению вариаций. С безвременьем это чудо научилось обычному пониманию, начало делиться своими представлениями с другими, наверное, это был обычный эффект застоя, перед новой волной пожирания.
Недолго или вечность, любуясь пустотой, я понял вдруг, что стало слишком пусто. Оглянувшись, я увидел только его. Он заметно подрос. После чего начала наступать чернота. Мне это, конечно, не понравилось, поэтому я деформировал ее в бледно-красный. Ну… Пиздец, короче, я его разозлил в тот момент, наверное. Тогда еще не было такого понятия как эмоции. Что было дальше, я не помню…
Все что я видел — это новую темную пустоту. Что бы я не пытался сделать с этой чернотой — все было без толку, хотя я немало портил ее. Основным моим занятием было созерцание этой пустоты, которая после исчезла, как мне казалось, но я все равно продолжал созерцать. Потом я резко осознал. Что-то изменилось. На месте пустоты появились существа, и я изменил некоторых из них, добавив в них пустоту. После чего я прошел через пространство в “Абстракцию Покоя”, пронзив “Нить Бобика”, уволок одну из душ и изменил её, подобно себе самому. Так появился я, Безумец.
Вэн
Начала бывают всегда разные, кто-то совершил подвиг и сверг весь божественный план в нулевом измерении, а кто-то пересилил свое я и остался пустым. В юном возрасте мальчик уже задумывался о консенсусе существование — это причинно-следственная связь явлений и событий сущего мироздания. У людей же это называется смыслом жизни, но обычно под этими словами подразумевается их собственное предназначение в существование. Вэн же ушел дальше в этом вопросе, заметив взаимосвязь во всех явлениях.
Пока все дети познают мир, задавая вопросы из разряда, почему небо голубое, а трава зеленая, Вэн пытался понять, что он здесь делает и для чего он здесь. Мировоззрение Вэна исходило не от него, а от вселенной, от чего все людское ему казалось неважным и не требующее разбирательств. Вэн не знал, кто он и чем является. Для чего он существует в этом мире. Мир был полон красок и ему нравилось, с какой необыкновенной грацией они гармонировали с окружением, а также его интересовало это, как нечто необычное.
Первый указ отца, мальчик должен подняться на гору и вернуться с вестями от древних старцев. Это были первые 5 лет жизни мальчика, казалось, как пятилетний мальчик поднимется на гору. Никто из детей не поднимался туда. Эта была жертва духам, чтобы смягчить зиму и принести урожай. Трупы забирали и хоронили, после того, как буря стихала. Забрав окоченевшее тело, обратно в деревню, мальчик ожил. Творец не признал в нем ни человека ни бога, но и не признал сущность, решив оставить все так, как есть. Казалось, зачем оставлять такой опасный фактор в живых, но планы Создателя были неисповедимы, как и того, кто его создал.
Не получив обещанного, духи разрушили всю деревню и убили всех жителей, но не осмелились убить единственное дитя. Он же ничего не испытывал, кроме интереса исходящий из того, что он видел астральных существ. Все это навело на мысли, что он увидел иную сторону жизни, называемую смертью. Само явление работает не так, как должно, сделал вывод Вэн. Незаметно для Вэна, само время ускорило свой темп. Уже мертвое сознание людей и плоть, начали искажаться, переходя в иные формы, сливаясь с природой и астральным миром от чего и он сам начал переходить в астрал. Это было настоящее чудо, живое существо вошедшее в астрал, но никто из астральных существ не придал этому значения. Мальчик пробыл довольно долго в этом месте. Изучив мышление всех тварей, он вышел из астрала. Тогда он понял, что прошло шестьсот лет. Жизненный цикл его тела остановился, от чего он никак не состарился.
Началась война. Японцы были безжалостны и напористо двигались вперед, убивая всех на своём пути, в том числе и Вэна. Создатель снова отверг душу не признав в ней себя. Вэн скитался в форме духа и переродился заново.
При рождении Вэна, у Китая был конфликт с Японией. Родители погибли, как назидания для тех, кто не будет подчиняться. Новая жизнь началась с монахов в храме, которые решили вырастить его. Только это были не монахи, а культисты. Они выращивали детей и пытали их отдавая в жертву, но сперва им надо было убедить детей, чтобы они добровольно пошли на жертву, силой или убеждением. Когда дошла очередь до Вэна, монахи не смогли убедить его ни силой ни словами. Тогда они призвали духа, который увидев Вэна, разгневался и разорвал всех ближайших монахов и ушел обратно. После чего монахи выкинули Вэна подальше от храма. Скитаясь в горах у Вэна закончились силы и он потерял сознание. Очнувшись у дуба, Вэн увидел человека
