комнату и велел одеваться. Он сильно нервничал, практически рвал на себе волосы, бегая из угла в угол и перебирая документы. Я с трудом стащил себя с кровати. Щеки все еще пекло от пролитых слез. Маму похоронили на прошлой неделе, но Джефф не выглядел расстроенным или убитым горем. И я догадывался почему.
Он выбежал, а после снова влетел в комнату, швыряя в меня костюм и рубашку. Схватил за волосы и приподнял к собственному лицу.
— Только попробуй меня опозорить, Тайлер, — прошипел он. Тяжелая рука наотмашь ударила по щеке. Я отшатнулся, сдерживая новый поток слез. — Подружись с детьми, но не высовывайся. Ты меня понял?
Я кивнул. Но Джеффа такой ответ не устроил. Он схватил меня за горло и вжал в стену.
— Отвечай, когда я спрашиваю.
— Понял, — прохрипел я, цепляясь за его руку.
— Чтобы через две минуты ты был внизу. И умойся. Не хватало, чтобы все подумали, что мальчишка Гилла размазня.
Костюм оказался на несколько размеров больше. Рукава пиджака полностью скрыли руки, а штаны собрались гармошкой у щиколоток. Я отыскал под кроватью ремень, который Джефф швырнул в меня в прошлую пятницу. Кожу на шее саднило от крепкой хватки.
Я спустился через три минуты. Джефф смерил меня недовольным взглядом зеленых глаз. И он практически схватил меня, но отчего-то передумал.
— В машину.
Эта машина принадлежала моей покойной матери. Как и дом. И все, что было в нем. После смерти имущество должно было отойти мне, но так как я был несовершеннолетним, оно переходило к Джеффу. Он ждал, когда наследство окончательно перейдет к нему, но ни сколько из-за дома или машины. Джефф ждал денег. Которые никогда не сможет получить.
Я сел к окну и вдохнул полной грудью аромат маминых духов. Их запах все еще витал в салоне и будто бы навсегда въелся в светлую кожу. Джефф наморщил нос, усаживаясь рядом со мной. Он провел пятерней по темным с легкой проседью волосам и кинул на меня быстрый взгляд. Я мечтал уменьшится в размерах до пыли, до молекулы, до атома. Слезы вновь обожгли глаза. Дрожь пронеслась по рукам. Сбившиеся дыхание короткими вдохами вырывалось изо рта. Я попытался и вовсе не дышать, прекрасно понимая, что терпением Джефф явно не отличался.
Сердце подскочило горлу, когда он немного придвинулся ко мне. Длинные пальцы с грубыми, чуть грязными ногтями барабанили по острой коленке. Он что-то обдумывал, смотря на проплывающие в окне красные дома. Я понятие не имел куда и зачем мы едем. Но, задав вопрос, мог бы легко получить в нос.
Наконец мы остановились возле светлого большого дома с аккуратной подстриженной территорией и посаженными цветами. Водитель распахнул дверь для Джеффа, а после поспешил ко мне.
Мы молча вошли в дом, наполненный людьми, разговорами и запахом шампанского. Все глазели, оценивали и поджимали губы, будто бы от наших ботинок отпечатывались грязные следы. Я подтянул рукава пиджака и оглянулся. Страх царапал кожу, медленно добираясь до сердца. Мне хотелось спрятаться или выбраться из собственного тела и улететь. Сожаление окружило со всех сторон, напоминая, что мама мертва. Ее могила не успела остыть, как Джефф решился выйти в свет. В то время, как я нес траур, он начинал новую жизнь.
Джефф с легкостью ворвался разговор и перестал за мной следить. Я юркнул в ближайшую дверь, в надежде отыскать укромной уголок или же библиотеку. Тревога с каждой секундой росла во мне. И я практически разревелся, от наступающего на пятки одиночества, как внезапно передо мной выскочила девочка в красивом голубом платье. Ее волосы были завиты в крупные локоны и собраны на висках, но две пряди выбились и красиво обрамляли лицо. Длинные ресницы отбрасывали тень на бледную молочную кожу. Голубые глаза любопытно уставились на меня. Щеки вспыхнули нежно-розовым румянцем.
Она была прекрасна, подобно распустившемуся бутону. Ее красота очаровывала и заставляла терять дар речи. Я сглотнул, не в силах поверять, что девочка передо мной настоящая, не сотканная из грез.
— Привет, — выдавил я, цепляясь за разговор с ней, как за спасательный круг. — Я Тайлер. Тайлер Гилл.
Она резко отшатнулась, словно мое имя и фамилия ошпарили ее кипятком.
— Мама сказала, что ты и твой отец плохие люди. Я не должна с тобой говорить.
И эта пощечина ударила сильнее, чем Джефф. Сердце вновь закровоточило, напоминая, что теперь так будет всегда. Но не смотря на обиду, я не смог отвернуться. Смотрел на нее глазами полными отчаянием и надеждой. Она была светом, на секунду озаривший мой клочок тьмы.
— А еще, твой костюм очень большой. Ты выглядишь, как бездомный, — тихий смех сорвался с губ.
— Эшли! — Позади меня раздался голос женщины. Она схватила девочку и прижала к себе.
— Мама, — она задрожала, боязливо смотря на свои туфли. — Я сказала, что мне нельзя с ним общаться. Он начал, я ничего не делала.
Женщина спрятала дочь за спину и наставила на меня палец.
— Не смей к ней приближаться, мальчишка Гилла. Как Джефф вообще посмел сюда явиться. Фоксы должны думать, кого приглашают в дом.
Я опустил голову, сдерживая очередной поток слез. Мне стало так обидно. Так тошно, что моя фамилия Гилл, а не Смитт или Гилберт. Я подтянул рукава пиджака и под грозным взором убежал, чувствуя, как грудь вот-вот взорвется от не пролитых слез. Как внезапно встретил другую девочку с длинными темными волосами. Она с трудом переставляли ноги и, споткнувшись, едва не рухнула с лестницы. Я успел ее поймать. Девочка обратила внимание на синяк на моей руке, и я поспешно натянул длинный рукав пиджака.
Я не стал повторять ошибку и не представился. Но ее вовсе не интересовала моя одежда или фамилия. Она сама едва не рыдала, потирая натертые ступни.
— Кэтрин, — сказала она и смахнула упавшую слезу. — У меня мозоли от этих туфлей.
Я схватил их и выбросил в окно, а после стянул свои ботинки и положил перед Кэтрин.
— Моя мама взбесится, — осторожно сказала она, но в ее глазах горел бунтарский огонек. — Как тебя зовут?
Мои плечи поникли. Тоска расплескалась в груди, смешиваясь со страхом и обидой. Я был уверен, что как только Кэтрин услышит мою фамилию, то брезгливо подожмет ноги и позовет родителей. Но я не имел право лгать.
— Тайлер Гилл.
— Ты будешь моим другом?
Я был уверен, что планета сошла с орбиты. Никто и никогда не предлагал мне стать его другом.
* * *
Я невольно напряг желваки, желая, чтобы Эшли отвернулась первой. На
