Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 75
иди выпей чего-нибудь горячего, бледный как полотно.
– Как раз собирался, – отвечаю я и смотрю на табло прибытия электричек. Плечи оттягивает тяжелый рюкзак, который я набил вещами первой необходимости на случай, если меня экстренно положат в больницу.
Изучаю табло отправления, вижу электропоезд в Хебден-Бридж, который отбывает через пять минут. Я опять думаю о маме, которая одна сидит за кухонным столом, читает книгу и пьет кофе, о Китти, о ее работе в гараже. Может, у нее выходной, и она проводит время с моим племянником Эллиотом. Они все пребывают в сладостном неведении, ничего не подозревая о новостях, которые я вот-вот на них обрушу. Затем я размышляю о том, с чем мне предстоит разобраться: мой бизнес оптической инженерии, проект, над которым я трудился много лет и почти закончил его, неоплаченные счета, прогулка с Пабло, обещанная ему перед уходом. Я думал, если отложу дела, пара часов ничего не изменит, а теперь это время кажется величайшей драгоценностью, и я не знаю, что мне делать.
Поезд, который отходит перед моим, начинает мигать, зазывая последних пассажиров. Скоростной поезд до Лондона, города, где я никого не знаю и никогда не был, отправляется через три минуты.
Что-то сжимает мое сердце. Возможно, это страх, а быть может, желание. В этот момент я уверен только в одном: мне надо вырваться из обычного порядка вещей, чтобы я мог думать. Чтобы я мог чувствовать.
Я срываюсь с места и влетаю в поезд до Лондона за секунду до того, как двери начинают закрываться. Плюхаюсь на первое попавшееся свободное место. Впервые в жизни у меня нет плана, и я в ужасе.
Глава вторая
Большую часть жизни я мечтала об этом моменте, а теперь, приблизившись к нему, боюсь, что ничего не получится. По ту сторону огромных позолоченных дверей в стиле рококо слышны гул возбужденных голосов и звон бокалов. Они открываются, демонстрируя то, что некогда было бальным залом одного из самых роскошных мест в Лондоне. Теперь это Коллекция Бьянки, названная в честь богатой вдовы, которая завещала свой дом и его содержимое жителям Лондона. Здесь я проработала, вернее, прожила много часов. И именно на это место я возлагала свои хрупкие надежды. Если они снова обратятся в пыль, тогда я пойму, что достигла конца в поисках конца. Не могу представить, что будет после.
В шикарном золотом зале полно замечательных, неплохих и не самых приятных личностей из мира искусства. Они, словно неземные существа, блестят и отражаются в отполированных поверхностях снизу и сверху. Все пришли на предпоказ выставки, над созданием которой я работала многие годы, и вот наконец сохранившиеся портреты Леонардо да Винчи здесь, в этом музее.
– Вита, ты идешь? – Анна, моя начальница, улыбается мне. – Выглядишь прекрасно. Это Диор?
– Это старье? – отвечаю я, указывая на винтажное платье пятидесятых из сизо-серого шелка и тюля, сидящее на мне как влитое. – Да так, просто висело дома.
– Откуда у тебя столько одежды, сшитой на заказ, да еще и в стиле всех десятилетий? – недоверчиво спрашивает Анна. – Тебе впору открывать выставку своего гардероба в музее Виктории и Альберта.
– Черта нашего рода, – говорю я с улыбкой. – Мы не умеем выбрасывать вещи.
Анна берет меня за руку.
– Волнуешься? Ходишь тут неуверенно, как Золушка, – говорит она. – Милая, ты же знаешь, что тебе можно на бал? Это твоя вечеринка. Ты сама себе прекрасный принц, а мы – так, восхищенные почитатели твоей работы.
– Знаю, ты права, – отвечаю я. – Просто мне кажется, будто слишком многое поставлено на кон. Даже больше, чем я ожидала.
Я планировала, договаривалась, умоляла и торговалась с лучшими музеями и галереями мира годами, чтобы собрать почти все сохранившиеся портреты да Винчи в одном месте. И вот момент истины настал.
Анна кивает.
– После этого вечера весь Лондон будет знать твое имя, – уверяет она.
От одной мысли я содрогаюсь.
– Не уверена, что меня прельщает такая перспектива, – отшучиваюсь я, скрывая свои истинные страхи. – Но дело даже не в этом, – я тщательно подбираю слова. – У меня есть много вопросов, связанных с самими картинами. Надеюсь, раз уж теперь они у меня на хранении, я наконец найду ответы.
– Уверена, ты найдешь то, что ищешь, – Анна сжимает мои пальцы. – Ну, идем, прекрасная принцесса, – она улыбается лакеям, которые открывают нам двери, – полюбуешься чудом, которое ты сотворила.
– Это да Винчи сотворил чудо, – говорю я, – а я просто следую за ним.
* * *
К полуночи ушли последние гости, и я осталась почти в полном одиночестве, убаюканная мягкими объятиями тишины и спокойствия. Вечер был замечательный, Анна провозгласила его «оглушительно успешным». Когда я пытаюсь вспомнить отдельные детали, в голове всплывают только вихрь улыбок и поздравления – бесконечные, как шампанское в моем бокале. Теперь, когда почти все ушли, создается впечатление, будто сам музей настороже, словно он пробудился от векового сна. Воспоминания кружатся, кажется, стоит мне завернуть за угол, и я услышу эхо голосов спускающихся по парадной лестнице.
Это похоже на сказку. Я чувствую себя дома.
– Мо, можно тебя кое о чем попросить? – спрашиваю я нашего главу службы безопасности, когда он проверяет что-то напоследок, перед тем как вернуться в центр управления в подвале. – Не возражаешь, если я пять минуток побуду одна, прежде чем ты выставишь меня за дверь?
– Ладно, тебе можно, – говорит Мо. Он добрый отец пяти дочерей, потворствующий всем их капризам. Благодаря дочкам у Мо поразительно обширные познания в сфере корейской поп-музыки, про которую он мне рассказывает, когда нам случается оказаться в кафетерии в одно и то же время. – Но если попытаешься сбежать с Моной Лизой под пальто, получишь.
– У нас нет Моны Лизы, – напоминаю я ему. – Лувр категорически отказался с ней расставаться.
– Она мне все равно никогда не нравилась, – говорит он и подмигивает. – Не торопись, наслаждайся моментом. Ты много работала, Вита. Выглядишь так, словно упала с небес.
– Не уверена, что это значит, но сочту за комплимент, – отвечаю я.
* * *
Картины сверкают в темноте, как драгоценные камни. Каждая из них освещена определенным образом, чтобы создавался эффект левитации. Сами изображения так хорошо знакомы, что стали почти обыденными, но от возможности видеть их здесь все вместе тело пробирает дрожь благоговения и восторга. Их глаза выискивают мои, губы приоткрыты, будто они собираются произнести мое имя.
Я останавливаюсь перед Дамой с горностаем, портретом Чечилии Галлерани. Вечно капризная и кокетливая любовница герцога Миланского всегда освещала комнату своим остроумием и грацией. Затем перехожу
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 75
