землю вместе с человеком. Мужчина приподнялся, пытаясь вытащить что-то из-под одежды на груди, потом прохрипел: "Депеша генералу-адмиралу Апраксину… Немедленно…" и упал замертво. Несколько мгновений девочки стояли не шелохнувшись, не в состоянии вымолвить ни слова.
– Как вы думаете, кто это? – наконец шёпотом произнесла Саша.
– Он что, умер? – также шёпотом спросила Даша.
Они подошли поближе: лошадь была вся в пене и не дышала, у всадника на спине сквозь одежду проступало кровавое пятно, он тоже был совершенно бездвижен.
– Девочки, я боюсь, – заплакала Даша, – я никогда не видела мёртвых.
– Не плачь, Даша, – сказала Маша и обняла младшую подругу, – мы ведь не виноваты в случившемся и ничем бы не смогли ему помочь. Но посмотрите как он странно одет!
На мужчине был темно-зелёный пиджак, длинный, похожий на верхнюю одежду, девочки не знали, как он называется, с красными отворотами на рукавах, красным воротником и большим количеством металлических пуговиц медного цвета и какая-то треугольная шляпа. На бедре была шпага!
– Девочки! – вдруг воскликнула Маша, – а я таких по телевизору видела, в старых фильмах. Это у него военная форма такая. Мундир, кажется, называется.
– Может здесь просто снимают кино? – вдруг обрадовалась Саша.
– А почему он тогда умер по настоящему? – мрачно заметила Даша.
– А что нам теперь делать? – требовала ответа Саша, – мы его так и оставим тут лежать?
– Подождите! – вдруг вспомнила Маша, – он же говорил нам про какую-то «депешу».
– Да, да! – заволновалась Даша, – мне показалось, что он нас даже просил. Он же сказал "немедленно! " и про какого-то адмирала.
– Генерал-адмирала, – поправила Саша, – видите, у него рука держит что-то под его военным пиджаком на груди, там, наверное, и лежит эта самая депеша. Кажется это конверт.
– Мы что, будем доставать это письмо? Прямо у мертвого? – ужаснулась Даша.
– Я попробую, – решилась Маша, – помогите мне его перевернуть на спину. Они взяли солдата за плечи и с большим трудом перекатили на спину. Мундир на груди тоже был сильно пропитан кровью. "Все-таки он умер от раны, а не от падения с лошади", – решили девочки. Рука военного так и не сдвинулась с места, даже мертвый он продолжал крепко держать письмо. Похоже оно было очень важное. Маша стала расстегивать пуговицы на груди, показалась кисть руки, а затем пакет, зажатый пальцами. Она аккуратно его вытащила. Конверт был запечатан коричневато-красной сургучной печатью и с одного угла был сильно испачкан кровью.
– Наверное, все-таки тут снимают кино, а то, что дяденька умер, просто какой-то несчастный случай, – с надеждой сказала Даша, – надо ехать туда, где грохочет, там, наверное, как раз идут съёмки про войну.
Они уселись на телегу и продолжили свой путь, с каждой минутой приближаясь к зловещему гулу и грохоту. Настроение было тревожное, но девочки понимали, что они должны отвезти письмо и сообщить о погибшем всаднике.
Дорога шла по лесу. То тут, то там на опушках стали попадаться жилые постройки, но людей не было видно. Где-то совсем рядом сильно грохнуло и воздух наполнился запахом гари. Лошадь вдруг встала на дыбы, а потом рванула вскачь. Девочки закричали и повалились на дно телеги, Маша изо всех сил тянула поводья на себя. Дорога резко повернула и они влетели на большую поляну.
– Стой! Куда! – кто-то крикнул совсем рядом и сильно схватил лошадь под уздцы. Лошадь остановилась и девочки выглянули из телеги.
Сквозь едкую пелену дыма они увидели солдата в зелёной форме с красными отворотами, из-под грязной повязки на его голове виднелась засохшая кровь. Совсем рядом в кустарнике стонали раненные солдаты, а немного впереди шёл настоящий бой! Только бой был какой-то необычный, не такой как в фильмах про Великую Отечественную войну. Пушки были красивые, старинные, с большими колёсами, также было несколько небольших, без колёс, совсем коротких, с широким стволом. Даша вдруг вспомнила, что, когда она гуляла с родителями в Выборге, она фотографировалась сидя верхом как раз на такой пушечке. Солдаты заряжали их чёрными круглыми ядрами и пушки палили прямо в большущую крепостную стену, возвышающуюся метрах в четырёхстах от них. С крепостной стены, над которой развивался синий флаг с жёлтым крестом, ответно стреляли пушки.
– Вам что жить надоело? – солдат развернул лошадь с телегой в обратную сторону. Тут его взгляд упал на бочонки.
– Братцы, да это же порох! А ну принимай! – радостно воскликнул солдат, схватил бочонок и кинул его, а затем остальные один за другим подбегавшим солдатам и те быстро перенесли их прямо к пушкам. Рядом раздался мощный взрыв и лошадь завалилась на бок, увлекая за собой телегу, – а ну ка, девоньки, ползком в кусты! – скомандовал солдат, – и бегом домой к мамке! А за порох спасибо! – и побежал к орудиям.
Девочки бросились на землю и поползли к кустам. Добравшись до густых зарослей шиповника, они остановились перевести дух.
– Девочки! Что же это такое? – прерывающимся от пережитых волнений голосом заговорила Саша, – это же никакое не кино! Это настоящая война! Хорошо ещё мы к нашим попали. Что это за крепость они атакуют?
За крепостной стеной в сумраке белой ночи виднелись городские дома. Их очертания были очень знакомыми, но девочки никак не могли вспомнить, где они могли видеть этот город.
– А это случайно не Выборг? – вдруг осенило Дашу, – только такой крепости я что-то не помню. А! Наверное наши солдаты сейчас её разрушат, вот её и не будет! – девочка вдруг замолчала и удивлённо переглянулась с подругами. Похоже им тоже пришла в голову эта странная мысль. Вопросов становилось всё больше.
– А флаг-то шведский! – вдруг воскликнула Маша, – папа когда хоккей смотрит, у шведов такой флаг! Чего это русские со Швецией воюют? И какими-то ядрами пуляют? Сейчас же такое оружие уже не используют!
– Мой папа рассказывал, что когда была Северная война, русские войска взяли штурмом Выборг. Но это было очень давно, при царе Петре Первом, триста лет назад! – вдруг вспомнила Даша папин рассказ, когда они все вместе гуляли по Выборгу в день рождения мамы.
– Надо и правда убегать к мамам, – добавила Даша, – тут очень опасно! Глядите, нашу лошадь убило.
– Девочки, мы же забыли про конверт! – вскрикнула Маша, – как же нам его теперь отдать?
Чуть не плача от огорчения, они поползли позади кустов, надеясь пробраться поближе к нашим солдатам, но так, чтобы не попасть под обстрел со стен крепости. Кусты кончились, а до сражающихся оставалось ещё метров двадцать.
– Пли! – крикнул военный, сидя на коне и махнул шпагой. Маша догадалась, что это командир.
– Я сейчас доползу до командира и отдам ему письмо, а вы, – она
