Пожилой, ноеще крепкий мужик всвободной рубахе ихолщовых штанах набосу ногу оторвал свой взгляд отбегущей воды. Вздохнул. Сплюнул наберег. Вводу плевать нельзя, вода кормит— вдруг водяной обидится? Изашел вмельницу. Атам, навторой этаж таскает зерно Молчун. Схватит сразу пару тяжелых мешков, забросит наспину, потом легко поднимется полестнице. Скинет вугол. Иопять вниз, зановыми мешками. Молчуном его прозвал мельник. Насамом деле неизвестно, как его зовут. Туп, как пробка. Разговаривать неможет— только мычит. Иногда. Исострашной силой колотится обугол мельницы головой. Каждые пару недель. Как потечет юшка срасквашенного лба— успокаивается, утихомиривается. Доследующего раза. Авообще— незаменимый работник. Силен, как бык. Нет, даже как два быка. Неспорит. Сказал— тащи вот эти мешки туда— тащит. Набери воды вот тут ивылей вот сюда— сделает. Только нужно объяснять как ребенку, двумя-тремя словами, дапопроще. Чтобы даже онпонял. Ато, был как-то случай: приказал натаскать воды вбочку, внизу, напервом этаже. Асам ушел следить зазерном. Приходит, аэтот олух продолжает таскать воду. Бочка полная, наполу везде вода. АМолчун шлепает пощиколотку вводе, продолжает носить ведра ивыливает вбочку. Кошмар. Так что работник онхороший, носним нужна осторожность, как сноровливой кобылой…
Мельник Рошка продолжал следить, как Молчун таскает мешки.
Вот уже полтора года как унего появился помощник. Пришел откуда-то состороны Пустоши Никкасу. Как прошел патрули— загадка. Правда, тогда следили поменьше. Ведь демонов еще небыло. Что сэтим парнем случилось— непонятно. Появился босой, ободранный, все время что-то бормотал под нос, грязный, вонючий. Так бы, наверное, исгинул где-то, если быРошка несказал ему:— Анустой, парень.— Итот остановился. Адальше мельнику повезло— онсумел понять, что если этому сумасшедшему приказать что-то— онвыполнит. Аужтяжелой работы уРошки всегда хватало. Вот так Молчун ипоселился вмельнице. Самым удивительным вновом работнике было то, что оннеел. Вообще. При этом неиспытывал голода ижил. Удивительно!
Вот Молчун вочередной раз прошел мимо иРошку обдало вонью. Что поделаешь— пока его специально незагонишь помыться, онэтого несделает. Пожалуй, уже пора. Нужно будет сегодня или завтра проконтролировать. Покивав своим мыслям, мельник отправился накухню, его живот подсказывал, что пришло время обеда. АМолчун продолжал таскать мешки. Если присмотреться внимательно, тоупостороннего наблюдателя онмог быдаже вызвать симпатию— среднего роста, голый попояс, тугие мышцы перекатываются, когда таскает мешки. Длинные волосы, приятные черты лица… Новсе впечатление портило несколько вещей— приоткрытый рот, бессмысленное выражение лица, пустота вглазах ито, что онвсегда немного сгорблен. Добавляла «приятных» впечатлений вонь, исходившая отдавно немытого тела…
Молчун продолжал таскать мешки. Схватить сразу два, поудобней устроить наспине, поворот, десять шагов вверх полестнице, повернуться направо, еще пять шагов. Скинуть вкучу таких жемешков. Развернуться. Снова пять шагов, спуск полестнице, два мешка…
Парень работал как машина. Размеренное дыхание, ровный шаг. Обычный человек, перетащив столько тяжестей, покрайней мере, замедлился бы, давая отдых натруженному телу. Онженеостанавливался нинасекунду, продолжая двигаться. Поего действиям можно засекать часы. Полторы секунды— мешки вскинуты— семнадцать секунд— навтором этаже— одна секунда— поворот— четыре секунды— иноша летит вобщую кучу. Первое время мельник немог насмотреться надействия Молчуна. Ему казалось, что вот-вот парень вскинет удивленные глаза испросит: где я? Что сомной случилось? Нодни сменялись неделями имесяцами, аего неожиданный помощник продолжал все так жеверно трудиться. Любопытствующим Рошка представлял его как своего племянника, которого пристроили, чтобы дурное дитятко, вдетстве ударившее голову, было при деле ипод присмотром. Взглянув «племяшу» влицо, люди сочувствовали бедняге исоветовали Рошке присматривать повнимательней зародной кровинушкой. Старый мельник грустно улыбался икивал. Вот так все «неудобные» вопросы иисчезали.
Есть такое понятие— «замылились глаза». Так постоянно происходит удозорных набашнях. Они настолько привыкают кодному итому жепейзажу, что если долго несменяются— топросто невидят крадущегося врага. Вот так произошло исРошкой. Последние пару месяцев вовзгляде Молчуна иногда появлялся разум. Ностарый мельник этого незаметил ниразу— его взгляд «замылился».
Ночь. Вмельнице царит тьма, слегка отступая внекоторых местах под напором лунного света. Храп старого мельника заставляет вздрагивать осторожных мышей, потихоньку отыскивающих рассыпавшееся зерно. Дряхлый кот необращает наэто никакого внимания— онтихо сопит напустом мешке, вторя хозяину. Молчун спит надвух мешках под лестницей, там, где ему велел Рошка. Ивдруг судорога свела его тело. Скрипнули зубы. Мыши испуганно затихли.
Постепенно Молчун расслабился. Лунный свет отразился отраскрытых глаз. Пару мгновений тишины. Осторожный поворот головы налево, направо.Апотом глаза снова закрылись…
Вик:
Что, хнорр побери, сомной? Где я? Что вообще произошло? Янемогу вспомнить! Непомогала даже моя абсолютная память. Оказалось, что она нетакая ужиабсолютная. Нуиладно. Будем исходить изтого, что сейчас имеем.
Яосмотрелся. Темно, какое-то здание, пахнет зерном. Недалеко, вдесятке метров источник сочного храпа. Янесвязан, необездвижен заклинанием инелишен возможности шевелиться, нет антимагических кандалов. Тоесть ясвободен, похоже.
Источников магии, или чародеев рядом неощущается. Так что можно сплести слабое поисковое заклинание…
Мое творение обеспечило меня информацией. Янахожусь внебольшом здании, икроме меня здесь только один человек. Авот метров задвести расположена целая деревня. Получается, здание, вкотором ясейчас, находится наотшибе. Можно сказать, информация наданных момент исчерпывающая. Повъевшейся вкровь привычке накинул насебя объемный «универсальный щит», выходящий запределы тела метра наполтора. Так, все спокойно, значит, можно заняться осмотром себя.
Авот мое состояние нерадовало. Нет, физически явполне здоров. Новауре появилась непонятная энергия. Она корежила энергопотоки ипыталась влиять намое физическое тело. Аеще эта энергия постоянно дрейфовала, меняя свое положение вауре. Когда она попала вобласть головы, япочувствовал странное давление. Стало тяжело думать инакатилось необычное состояние. Японял, что еще пара мгновений— ивырублюсь. Быстро создал лечащее заклинание иактивизировал его. Уф, успел. Стало легче.
Яразозлился. Дачто жеэто такое? Получается, сейчас ятолько благодаря активному лечащему заклинанию держусь всознании. Причем, мне неточто повезло— мне дважды повезло! Измножества лечебных заклинаний яуспел выбрать именно то, которое сумело нейтрализовать последствия этой непонятной темной энергии. Аесли бынепомогло⁈
Так, ладно, сейчас невремя для таких мыслей. Нужно разбираться попорядку. Мне пока ничего неугрожает, кроме этой энергии. Вот еюинужно заняться.
Япривычно сосредоточился, выполняя давно знакомое упражнение «внутреннего зрения». Ипроявились ауры всего, что меня окружало. Ближнее окружение видно более четко, дальнее— менее. Сосредоточился насвоем теле. Так, аура четко видна. Так ясмогу заметить мельчайшие изменения. Темная энергия никуда неисчезла. Сейчас она медленно перемещалась сголовы наспину. Япопытался ощутить ее. Ксожалению, бесполезно. Похоже, даже впределах своей ауры ямогу управлять только собственной энергией, аневсем, что там находится. Тогда ярешил зайти сдругой стороны. Перебрав впамяти целительские заклинания, выбрал наиболее подходящую пару.
