найти не получится. И тут любой захватчик и оккупант растеряется, конечно же. Ну, а с растерявшимся врагом делай что заблагорассудится. Бери его тепленьким, пока он стоит и тупо в карту пялится, пытаясь найти пропавшие микрорайоны. Если подумать, это вполне себе гениально!
Ну, так и вот, про Шестнадцатый городок, стало быть.
В простонародье его звали просто Шестнадцатым, и во всем городе он имел славу если не дурную, то очень и очень неблагонадежную. Состоял Шестнадцатый исключительно из домов частного сектора, построенных без какого-либо намека на архитектурный план или хотя бы обоснование логической целесообразности возведения именно такого дома именно в этом месте. Просто-напросто строиться норовили вдоль главных дорог и поближе к линиям электропередачи. Так было и престижнее, и удобнее, и к электролинии подключаться было не в пример как проще. Доставалось такое счастье и удача далеко не всем, и потому, если возведенное вдоль дорог еще хоть как-то выглядело стройной линией фасадов, в глубине массива это уже был припортовый Шанхай с кривыми закоулками и тупиками, где потеряться рисковал даже местный, а не то чтобы случайно забредший житель большого города. Архитектуру же таких строений определяли исключительно вкусы строителей-домовладельцев и количество денег в кошельках таких архитекторов. Были тут и добротные кирпичные особняки, расходящиеся вглубь собственного двора широким клином, выставляя на обозрение лишь скромненький фасад в три окошка. И одному Богу было известно, какого же размера этот дом на самом деле и какое количество комнат в нем радуют своих жителей прохладой и уютом. Были и саманные, полуразвалившиеся хибарки, жильцы которых ютились в полутора комнатах, проживая на крашеном бетонном полу под вечно протекающими крышами, крытыми битым шифером. В массе же основной Шестнадцатый был застроен типовыми домиками на три-четыре комнаты, добротно сложенными из обожженного на солнце глиняного кирпича и тщательно оштукатуренными для красоты и надежности.
Народ, населявший это славное место, был пестр и разнообразен, как и сам Шестнадцатый. Проживали тут и уважаемый начальник большой строительной организации, и главный инженер энергетического объекта областного значения, и заслуженные учителя из той же школы № 1 проживали тут же, в Шестнадцатом. В общем, в массе своей проживал тут народ, пусть и самый разнообразный в социальных статусах, но по большому счету вполне себе трудолюбивый и практически во все времена законопослушный. Но и всякого странного сброда тоже хватало с избытком. Как-то так повелось еще в глубокие советские времена, что в Шестнадцатый, как ненужный мусор, сбрасывали и пропитых тунеядцев, выставленных женами за дверь, и товарищей без определенного места жительства, когда-то приблудившихся в город за лучшей долей, долю эту так и не обретших, но жить в городе оставшихся, и даже вольнопоселенцев по окончании срока заключения, а также прочий человеческий ресурс, не сильно интересовавший передовых строителей коммунизма. Потому и наркоманов всяческих, тунеядцев и бездельников, жуликов разных мастей и принципиальных безработных в Шестнадцатом было, что называется, сильно больше чем нужно.
Ну, а поскольку дети есть отражение бытия родителей и порождение окружающего социума, эти самые дети в Шестнадцатом имели специфичный формат мышления и временами сильно асоциальную линию поведения. Это были удивительные дети! Эти детишки приходили в другие районы города только за тем, чтобы подраться, но при этом до упоения зачитывались книгами самого разнообразного содержания, укрывшись по ночам с головой и подсвечивая страницы фонариком. Эти детишки могли объявить войну всему городу только за то, что «на нашего на танцах не так посмотрели», но при этом мечтали быть летчиками, космонавтами, учителями и геологами, целые вечера проводя в спорах об автомате перекоса вертолета Ми‐8 и принципиальном отличии Роберта Шекли от братьев Стругацких. Их образованности хватало на то, чтоб, установив мир со всем остальным городом на некоторое время, потом, когда кулаки начинали зудеть и чесаться, объявить, что это был не иначе как Кючук-Кайнарджийский договор и потому с какого-то момента им его можно не соблюдать совсем. Пытливые умы, так сказать, впитавшие в себя и неугасимую любознательность, и широкие знания, и бескомпромиссный «кодекс пацана» полукриминальных улиц. Удивительные были детишки, одним словом!
Вот эти-то детишки и составляли собой большую часть учеников школы № 1. Иные ребятишки, пришедшие в эту славную школу из других прилегающих районов города, проучившись в ней самое непродолжительное время, в перспективе имели всего два пути. Первый – очень быстро ассимилировать и стать такими же, как и шестнадцатигородцы; второй – бегом бежать из этой школы в любую другую, по пути даже не оглядываясь. Те же, кто оставался, влившись в дружную семью «ленинцев», доучившись до самого окончания школы, вспоминали и вспоминают ее, родную, как один из лучших периодов своей жизни, с теплом и благоговением.
Ну так вот, наши герои, о которых я тут речь веду, в описываемые времена учились, как я уже и сказал, в этой самой школе № 1 то ли в девятом, то ли в десятом классе. В любом случае старшеклассники – каста в школе уважаемая и авторитетная. И было их шестеро. Девочек же в этом то ли девятом, то ли десятом классе было ровно в три раза больше – как раз восемнадцать. Ну, так исторически сложилось. Ну а поскольку это все-таки была Азия и культура восточной благопристойности вбивалась в головы с самого раннего детства, невзирая на этническую принадлежность таких голов, отношения счастливого меньшинства с временами крайне заинтересованным большинством дальше скромных записочек «Давай дружить» не заходили. Межполовой диалог если и обсуждался, то сугубо выделенной темой и не так часто, как это могло бы показаться, а нерастраченная энергия пубертата добавляла собой и без того немалый запас термоядерной энергии, бурлившей в их молодых организмах и умах.
Вот про этих славных парней и расскажу я вам пару-тройку эпизодов, подтверждающих факт того, что безумие и отвага, компактно размещенные в тесном пространстве черепной коробки, до добра мало кого доводят.
Эпизод 1. Дверь к знаниям
Прежде чем эту историю начать, я вам так скажу: про военные действия, под самым боком, в соседнем Афганистане ведущиеся, я же не зря в самом начале упомянул. Совсем не просто так. Шли они там уже который год, и экономика страны, имевшая тогда практически неисчерпаемый военный потенциал, заваливала личный состав Сороковой армии таким количеством вооружения, будто она не с полупартизанскими формированиями горцев дело имела, а, на беду свою, в еще одну Сталинградскую битву ввязалась. Везлось все это вооружение эшелонами в течение многих лет и под влиянием принципа «Война все спишет», безответственно и безалаберно хранилось
