выглядеть. Да и цены портной, говорят, не ломит. Молодой он, только дело начинает. Давайте я вам туфли домашние принесу? От покойной госпожи там много чего осталось, а сложения она была вашего. И чаю согрею. Или эля хотите? Терк знатную бочку сварил по новому рецепту. Не открывали еще.
Кайра быстренько выхватила вещи и побежала наверх. Через минуту-другую вернулась с мягкими туфлями и теткиной шерстяной накидкой. Видно мои посиневшие руки не вызвали одобрения. Затем она скрылась на кухне и вернулась с кувшином травяного чая и блюдом хлеба с сыром.
— Уж простите, госпожа, что скромно. Марта сейчас завтрак приготовит как следует. Мы ведь не работаем, гостей не принимаем. Все вас ждали.
Кайра восторженно взглянула и снова убежала.
Уставшая после дороги, я не могла произнести ни слова против. Столько запахов, звуков, воспоминаний. Все навалилось снежным комом. Освободиться не представлялось возможным.
Скрипнула задняя дверь, и на пороге появился Терк с охапкой дров. Он в детстве-то казался старым, а сейчас и вовсе. Высокий крепкий мужчина, бывший моряк. Совершенно седой и хромающий дольше, чем я живу на свете. Дядюшка взял его варить эль. В этом Терк не знал равных. Помню, весь город ходил в «Кота и лютню», чтобы отведать хмельного напитка.
— Госпожа Сорель, — улыбнулся Терк, кое-как бросив дрова у камина. — Уж как я рад. Позвольте-ка на вас взглянуть. Как выросли-то, как выросли.
Он сел рядом, поцеловал руку, а в глазах заблестели слезы.
— Видно боги мои молитвы-то услышали. Боялись мы все, что не вернетесь.
— Ну как же не вернуться? — растерянно проговорила я. — Раз тетка умерла, должна же я наследство получить.
Терк, служивший дядюшке много лет, смотрел с такой теплотой, что невольно становилось совестно. Сомневаюсь, что все слуги горько оплакивали теткину кончину. Вряд ли в таверне остался кто-то еще, кроме Марты, Терка и Кайры. Им-то неведомо как удалось задержаться здесь долго, а остальные бежали, сверкая пятками.
— Ох, простите, дурака, — спохватился Терк. — Вы, вижу, дрожите. Сейчас огонь разведу — мигом согреетесь. Дымоход-то по осени чистили, тянет хорошо. Но не мешало бы еще разок трубочиста позвать — проверить перед сезоном. Я покойной госпоже говорил, но она отмахивалась, мол, сама все знаю.
Терк умело сложил дрова, добавил трут и быстро высек искру.
— Охранные заклятия бы еще обновить, госпожа, — продолжил Терк. — Покойная ваша тетушка давно магов не приглашала. Дом ведь старый — мало ли что.
Он поднялся, отряхнул руки, уселся на скамью напротив и улыбнулся, демонстрирую целую дюжину новых морщин на лице.
Вернулась Кайра с блюдами нарезанной тоненькими ломтями копченой курицы и жареными яйцами. Следом Марта с кастрюлькой каши.
— Я, госпожа Сорель, тесто на пирог сейчас поставлю. А пока — чем боги послали. Все на скорую руку сделала. Помню, вы девочкой кашу каждое утро ели. У нас в кладовых-то продуктов еще много осталось. Не думайте, я за всем следила, что портилось — выбрасывала и записи делала. Господин Равьен велел книгу учетную вести до самого вашего приезда. Можете проверить.
Договорив, Марта уселась рядом с Терком. Кайра, вначале смутившаяся, присоединилась к ним. Я же окончательно растерялась, неожиданно оказавшись в компании людей, взираюших на меня, как на настоящее божество. Совесть тихонько царапнулась внутри.
— Спасибо, Марта. Не волнуйся, тут с лихвой хватит на всех.
Я указала на стол, приглашая присоединиться к завтраку. Знала бы повариха, что такую роскошь по утрам я позволяла нечасто. Разве что кашу наскоро сварю, а то и вовсе до обеда во рту маковой росинки не бывает. Работа в аптекарской лавке занимала много времени, а разводить кухню в тесной комнате, что мы с Элти снимали, то еще удовольствие.
— Точно как в детстве, — проговорила, пробуя кашу. У Марты руки золотые — за что ни возьмется, вкусно выходит. Ума не приложу, чего она столько лет тетке служила. Мало разве конкурентов хотели переманить? И жалованья бы больше платили, и не грозились выбросить как собаку по любому поводу.
— Вы, госпожа, ведь из столицы приехали? — подалась вперед Кайра. — Расскажите, как там?
— Слякотно в это время года, грязно местами. Людей очень много и шумно.
— И верно будто на площадях каждый день представления?
Я кивнула. Глаза Кайры загорелись любопытством.
— А вы, госпожа Сорель, чем там занимались? — осторожно произнесла Марта.
— Последний год у аптекаря в лавке работала, а до этого в Гавронской школе травничеству училась.
На лице поварихи появилось облегчение. Боюсь даже представить, что говорила тетка обо мне. Она-то считала: я благодарна должна быть и в ногах за милости ее валяться. Подумать только — целых два раза в год писала в приют, куда сдала меня за ненадобностью, и узнавала, жива ли. После высылала несколько монет на содержание, на том наши сношения и заканчивались. Когда же я, имея слабенький дар, пошла в школу травниц тетка будто взбесилась и присылала гневные письма, в которых называла неблагодарной нахлебницей, не желающей работать и помогать ей. Она к тому времени постарела и занемогла, а кровной родни никакой не имела.
— Ох, интересно как, — придвинулась еще ближе Кайра. — Я магию очень люблю. Покажите что-нибудь, госпожа?
— Брось ты, дурная! — шикнула Марта. — Не видишь — госпожа Сорель с дороги. Не лезь с глупостями.
— Ладно тебе, Марта, — я раскрыла ладонь и выпустила в воздух язычок пламени. Он поднялся вверх, преобразился в бабочку, пролетел над головой Кайры и исчез. Травницы, конечно, совершенно другими вещами занимаются, но на пару красивых фокусов моих силенок хватает. Да и, признаться честно, магом я была посредственным, никогда в отличницы не выбивалась.
Кайра восторженно взвизгнула и захлопала в ладоши.
— Ох, чудо какое, госпожа! Чудо же!
Марта опасливо покосилась на огненную бабочку. Она всегда побаивалась магов, считая, что такая сила может большую беду принести. Терк, в молодости повидавший мир, слегка нахмурился и крякнул. Ему приходилось чудеса посерьезнее встречать. На корабли часто нанимали магов-лекарей или стихийников, если везли ценные дорогие грузы. Услуги их недешевы, но были те, кто мог себе позволить подстраховаться.
— И сколько ж вы учились в школе, госпожа? — спросила Марта.
— Четыре года. Сразу из приюта поступила.
— А говорят в столице и академия для магов есть?
— Есть. Но туда не всех принимают.
Попасть в академию можно, если в жилах течет дворянская кровь, есть сильный дар или деньги на оплату обучения. Мне всего этого изрядно не доставало, а потому — Гавронская школа травниц и работа в старинной аптекарской лавке, из-за которой ароматы снадобий не выветривались из волос и одежды неделями. Элти
