лестница, которые идут по всей длине фойе, прежде чем изгибаются к мраморному входу, создают ощущение грандиозного входа, когда мы спускаемся.
— Николо, Сильвия, как раз вовремя, — мягко говорит мой отец, его голос такой же мягкий и глубокий, как у моего брата. — Позвольте мне представить вас Матроне Велес и твоему жениху, Петру.
Петр впервые поворачивается ко мне лицом, когда я спускаюсь в фойе.
Мое сердце замирает.
Его серые глаза пленительны, такие светлые, что они почти серебряные, и они сияют на мне, как луна. Его взгляд любопытный, скромный, и эта тонкая улыбка расплывается в ослепительную ухмылку, когда он окидывает меня взглядом.
— Приятно наконец-то познакомиться с принцессой Маркетти, — шутит он легкомысленно, его тонкий русский акцент заставляет меня дрожать. — И честь получить твою руку в браке. — Шагнув вперед, он берет мою свободную руку в свою теплую, большую и наклоняется, чтобы поцеловать меня в костяшки пальцев.
Прямо как какой-то принц из любимых книг.
У меня перехватывает дыхание. Я с трудом сглатываю, когда жар поднимается по шее и заливает щеки.
— Приятно познакомиться — задыхаюсь я, мой живот трепещет от странной новой нервозности, которая обжигает мою кожу.
Его глаза мельком смотрят на меня из его согнутой позы, и смех в них говорит мне, что он точно знает, что делает. Ему нравится превращать меня в кашецу, в легкомысленную школьницу, а я даже никогда не представляла себя такой.
Поднявшись во весь рост, Петр остается рядом со мной, обращая внимание на Нико. Я потрясена, осознав, что он такой же высокий, как мой брат, хотя ему всего девятнадцать — как и мне. Отпустив мои пальцы, Петр протягивает руку Нико, и они пожимают их. Выражение яда на лице моего брата говорит мне, что он гораздо меньше увлечен сыном Матроны, чем я.
Я не могу сказать, что виню его. Всего шесть месяцев прошло с тех пор, как Матрона Велес похитила девушек моих старших братьев-близнецов, теперь уже невест, и чуть не убила моего брата Кассио. Не говоря уже о том, что Матрона та, кто предложила мне выйти замуж за Петра, а не объявлять войну нашей семье.
— Могу ли я проводить тебя на ужин? — Петр предлагает мне свой локоть с очаровательной улыбкой.
Я робко смотрю на Нико, и он слегка кивает мне в знак поддержки. Вытащив руку из сгиба локтя брата, я беру Петра за руку другой рукой. Его костюм накрахмаленный, ткань из тонкого материала, и он едва скрывает впечатляющие мышцы под ним. Стараясь сохранять самообладание, я позволила своему жениху вести меня, следуя за моими родителями и Матроной к задней части дома и в столовую с окнами. Через панорамные окна наш задний двор и ухоженный сад переполнены цветами. Риккардо, наш садовник, прекрасно справился с этим в этом году.
Прочный стол из темного дерева вмещает достаточно места для наших больших и постоянно растущих семейных обедов вместе с гостями. Столовая достаточно просторна, чтобы вместить несколько шкафов для посуды, в которых выставлены редкие антикварные вещи, некоторые из них семейные реликвии, другие приобретены во время многочисленных путешествий моих родителей.
Взглянув на Петра, пока мы идем, я снова поражаюсь его сильному, красивому лицу и его вежливому обаянию. После напряжения, которое возникло между нашими двумя семьями, я наполовину ожидала, что он будет монстром. Я была готова к худшему, готовая столкнуться со злодеем самого высокого сорта. За месяцы ожидания мое воображение нарисовало моему будущему мужу звериное лицо с красными глазами и жестокими клыками. Я приготовилась к ненавистным словам, угрозам и, возможно, даже физическому насилию.
Теперь я онемела от своей реальности.
Когда мы вошли, Аня уже была в столовой. Она усаживала за стол их с Нико дочь, Клару. Петр отодвигает стул напротив них, предлагая мне место во главе стола, и я принимаю его. Он даже задвигает его для меня, как истинный джентльмен. Затем он садится на сиденье рядом со мной.
Мой пульс учащается, когда наши локти случайно соприкасаются.
Все почти уселись, прежде чем наконец появились близнецы — Лукка и Кассио, со своими невестами Элли и Бьянкой.
— Мило с вашей стороны почтить нас своим присутствием, — сухо замечает мой отец, устремляя холодный взгляд на моих старших братьев-близнецов.
Игнорируя моего отца, Кассио смотрит на Матрону с открытой ненавистью. Его губы кривятся от отвращения, когда он отодвигает стул Бьянки.
Мне нравится невеста моего брата. Как сестра одного из самых опасных паханов Чикаго, она ведет себя как принцесса больше, чем я когда-либо буду. Она пылкая и откровенная, потрясающая певица и актриса, и может справиться с беспощадными выходками Касса. Не то чтобы кто-то подумал, что у него есть чувство юмора, судя по выражению его лица прямо сейчас.
Заметно бледная под веснушками, Бьянка явно не больше, чем мои братья, хочет обедать с моей будущей свекровью.
— Я слышала, поздравления положены, — говорит Матрона, самодовольно кривя свои строгие губы. Ее серые глаза бегают между Кассио и Бьянкой. — Кажется, за последние месяцы у Маркетти появилось несколько новых союзников. Это замечательно.
Кассио сидит бесцеремонно, встречает взгляд Матроны.
— Полагаю, вы ожидаете, что я поздравлю вашего сына с помолвкой с моей сестрой. Он определенно получает больше от этой сделки. — Он оставляет все как есть, фактически не поздравляя, глядя на нее сверху вниз.
— Тебе придется извинить Кассио, — вмешивается отец. — Как бы я ни старался, манеры всегда ускользали от него.
— Все в порядке, — холодно говорит Матрона. — Я почувствовала острый ум молодого Кассио, когда он был в Нью-Йорке. Должна сказать, его прямолинейная честность освежает, как минимум.
— Могу ли я предложить вам немного Монтепульчано д'Абруццо? Мы импортируем его из Италии. Это исключительное вино.
Мой отец жестом просит одного из наших обслуживающих сотрудников налить вино в бокал Матроны. Когда все были обслужены, он встает и поднимает бокал в тосте.
— За объединение наших семей. Пусть союз Петра и Сильвии сделает нас крепкими союзниками и откроет двери для будущих деловых начинаний.
— Давайте выпьем за то, — говорит Матрона.
— Салют, — раздается эхом за столом от моей семьи.
А от Петра, тише:
— За встречу.
Его глаза встречаются с моими, когда он это говорит, и хотя я не знаю, что это значит, слова заставляют мое сердце трепетать. Мы чокаемся, и я делаю большой глоток вина, чтобы успокоить нервы. Я с усилием проглатываю глоток, стараясь, чтобы мое лицо не показало, что я выпила слишком много. Петр, кажется, не замечает этого.
Через мгновение в столовую вливается волна обслуживающего персонала, каждый из
