за это время надо было не только вещи скидать, но и попрощаться с ребятами и тренерами. Для этого нас собрали на площадке, где обычно проводили. Идя туда, я заметил, что к воротам лагеря подъехал автобус.
— Вот говорил я маме, что мне половина этого добра не понадобится, — недовольно бурчал Муравей.
Его рюкзак оказался настолько забит вещами, что был с него ростом. Нас попросили взять с собой вещи сразу, чтобы после прощания сесть в автобус. Естественно, меня и остальных приглашенных в Москву пацанов это не касалось, но прощаться мы вышли со всеми ребятами, и тоже с рюкзаками наперевес.
— Ребята, надеюсь, в лагере вы провели незабываемые дни! — завела шарманку Тамара.
Она говорила настолько проникновенно, что даже носовой платок достала заранее — собралась пустить слезу. Старшая пионервожатая призналась, что в наш поток получила незабываемые впечатления и очень рада была наблюдать за такими талантливыми ребятами, какие собрались в лагере.
— Надеюсь, многих из вас я еще увижу на соревнованиях, а там, может быть, даже на Олимпиаде! Ребята, до новых встреч!
Мы, как положено, похлопали. А Тома, тоже как положено, выдавила из себя скупую слезу. Подмахнула заранее подготовленным платком и гулко выдохнула. Все-таки, несмотря на всю напускную строгость, старшая пионервожатая оказалась замечательным человеком. Отзывчивым, справедливым, но требовательным.
Слова остальным, включая директора, она давать не стала, потому что водитель автобуса докурил вторую сигарету и жестами начал поторапливать старшую пионервожатую — мол, график, опаздывать никак нельзя, и вообще — кроме этого рейса есть и другие. Однако прежде чем все утрамбовались в автобус, еще несколько минут ушло на теплые прощания. Пионеры обнимались друг с другом, чего-то там желали и выражали всяческие надежды — такие вот расставания часто бывают излишне патетичны и украшены клятвами дружбы навек. Я делал все то же самое, разве что понимал, что с подавляющим большинством ребят больше не увижусь никогда.
— Ну, дружище, буду по тебе скучать! — ко мне подошел Шмель.
— Взаимно, — я пожал ему руку на прощание, мы крепко обнялись. — Тренируйся, и все будет. Может. и права Тамара, еще на Олимпиаде увидимся.
— Ну, меня-то никто в Динамо не приглашает, — отмахнулся Шмель.
— Все впереди, — улыбнулся я.
Я попрощался с Муравьем и другими ребятами, и пионеры потянулись змейкой к автобусу наперегонки, чтобы успеть занять самые козырные места, у окон и на последнем ряду.
На площадке остались лишь я, Лева, Шпала, Колян и Сеня, будущие динамовцы. Ну и Роман с нашим тренером по боксу. Нам тоже следовало выдвигаться, все же путь до ростовского вокзала был неблизкий.
— Ну что, молодежь, готовы прокатиться с ветерком?
Мне удалось подбить Рому отвезти нас на вокзал. Сделать это вообще-то согласился Савелий, но в его «Волге» мы бы не поместились, а на предложение (в шутливой форме) кому-то прокатиться в багажнике никто почему-то не согласился. Долго уговаривать Рому не пришлось, как выяснилось, ему тоже надо было ехать на вокзал. Причем в то же время и на тот же поезд — в гости к Алле наведывались ее родители. И, вроде как, собирались забрать девчонку и повезти в Крым.
— Так, кто хочет с Савелием Иннокентевичем потрястись в Волге? — Рома обвел нас взглядом.
Желающих, разумеется, не нашлось. Савелий, который был сегодня на удивление трезв, успел пригнать свой автомобиль к воротам и был занят тем, что полировал кузов тряпкой.
— Ну, в мою машину поместятся только четверо, так что решайте.
— Во всех непонятных ситуациях кидаем жребий, — предложил Колян.
Никто возражать не стал, мы кинули жребий и распределились так: я, Сеня, Колян и Шпала отправлялись с Ромой, а Лев вместе с тренером — на машине директора.
Лева, конечно, побухтел приличия ради.
— Слышь, толстый, а ты не хочешь мне место уступить? — пробубнил он.
— Неа, — отрезал Сеня.
Мы покидали тяжеленные рюкзаки в багажник, уселись в «шестерку» Ромы, и тот, падкий на впечатления, не стал дожидаться Савелия и ударил по газам. «Шестерка» выплюнула несколько колец сизого дыма из выхлопной трубы, и лагерь остался позади.
— Пусть догоняют, — весело бросил Рома, посигналив напоследок.
Ехали быстро, но правил Рома все же не нарушал. А чтобы не было скучно, включил музыку.
— Не надо печалиться, — запел из динамиков ВИА «Самоцветы», — Вся жизнь впереди…
А что, у всех нас жизнь действительно впереди. А у кого-то по второму кругу. Я улыбнулся, чем тут же привлек внимание Сени.
— Чего это ты лыбишься?
— Да так…
— Знаете, что, пацаны, а я вот вам завидую даже! — Рома прикрутил звук. — Впереди вас ждут лучшие годы вашей жизни. Будь у меня машина времени, и я бы не раздумывая вернулся обратно!
Пацаны ностальгии не поняли, а я не стал отбиваться от коллектива, только покивал.
Как и обещал Рома, мы прокатились с ветерком. Впереди показалось внушительное здание Ростовского железнодорожного вокзала, главной транспортной артерии юга страны.
Мы приехали минут на тридцать раньше Савелия, а значит, у нас было время осмотреться. Рома припарковал автомобиль на практически пустой парковке, мы зашли внутрь вокзала, где туда-сюда сновала куча советских граждан. В ноздри ударили такие до боли знакомые ароматы, как запахи свежих беляшей и масла. У меня даже в животе бабочки начали порхать, когда я увидел продавца за передвижным прилавком с пирожками. Пирожки такие всегда были отдельной песней. Их ели все, как в качестве перекуса, так и в качестве закуса. Я по прошлой жизни съел столько пирожков, что, если их сложить тропинкой, то до Москвы из Ростова хватит.
Возле прилавка выстроилась очередь из желающих заполучить горячий пирожок.
— Так, кто перекусить хочет? — спросил Рома.
Пришлось стоять в очереди. Причем только мы встали в конец, как за нами сразу выстроились все новые покупатели. Благо продавщица ловко оборачивала горячие пирожки в бумажные салфетки, и наша очередь быстро приближалась. За один пирожок с мясом надо было отдать десять копеек, а вот пирожки с повидлом или рисом стоили вдвое дешевле. Вся эта информация была написана вручную на листках.
— Какие пирожочки будете? — жизнерадостно спросила женщина, когда подошла наша очередь.
— Мне, пожалуйста, один с рисом и один с повидлом, — заказал Сеня.
Остальные взяли с мясом… ну, не совсем прямо с мясом, а, скорее, с ливером, но даже с ним советские пирожки были куда
