меня! Если я перестану это делать, то мне станет скучно, и я уйду в апатию… Правильно же на вашем?
— В точку, — победоносно взглянула на него женщина.
— Что там у тебя? — окинул себя мужчина в зеркало нарциссическим взором.
Лёгкую улыбку с лица врача как рукой сняло, она с потерянностью в глазах присела на стул и открыла папку с историей болезни.
— У меня к тебе дело по двум лицам. Первый…Ты ведь слышал, что вчера в моё отделение доставили нового особого пациента?
— Они там все особые, — усмехнулся мужчина.
— Такого у меня ещё не было… В общем, его медицинское освидетельствование проводили прямо в суде…
— Подожди! — встрепенулся Андрей Максимович, меняясь в лице. — Это тот самый, который во время заседания откусил себя палец…
— Да… — тяжело сглотнула слюну женщина. — Сначала сломал, а потом оторвал с концами…
— Жесть… А чего его не перевели к особо опасным, в принудительное?
— Там карантин.
— Вот суки… А за что этого психа взяли-то?
— За убийство.
— Чего?! Серьёзно?!
— Да. Там история такая… Мурашки по коже…
— Так расскажи, — тут заведующий женского отделения сел напротив, обращая всю свою заинтересованность к ситуации.
Александра Михайловна осознала, что теперь можно работать.
— Его зовут Шамиль Итаев, он вырос в горном ауле. Со слов родственников, мальчик с самого детства страдал сексуальными отклонениями. Он мог раздеться догола при посторонних людях, мог начать онанировать… Однажды его мать проснулась ночью от того, что тот… Ну в общем спустил прямо на её лицо…
— Господи! — не выдержал мужчина. — А ты ещё меня извращенцем называешь!
— Их семья занималась скотоводством, — продолжила женщина, инстинктивно приглушая свой тон, — у отца имелись свои стада овец и свиней… Сын старался помогать отцу и проявлял даже инициативу, пока в какой-то день глава семейства не застал сына, сношающимся с козой…
— Твою мать…
— Если мастурбацию они могли оправдать незначительным отставанием в развитии и педагогической запущенностью, то сексуальное насилие над животными они не могли объяснить. Шамиля не остановило родительское предупреждение, и он продолжил отлучаться в амбар всё чаще и чаще. Родители начали искать решение. По их мнению, из-за малого количества народа в ауле юноше просто-напросто не хватало внимания и окружения сверстников. Они переехали к нам в Тверскую область ровно месяц назад, отец нашёл работу, а Шамиля отдали в интернат. Вчера ночью парня поймали на кладбище, где он насиловал мёртвую бабушку. По словам охранника, старушка регулярно приходила навестить могилу покойного мужа всегда в один и тот же поздний период. В тот день бабушка не вернулась в обычное время, мужчина решил сходить проверить и увидел ужасающую картину: какой-то подросток трахает мёртвое тело среди каменных надгробий…
Повидавший многое реаниматолог-психиатр потерял дар речи.
— А как он… Что он с ней…
— А он сам вчера обо всём поведал суду. Юноша гулял по кладбищу и увидел старушку, он к ней начал приставать, но она сопротивлялась, поэтому ему пришлось её задушить, а затем получить желаемое.
— Обалдеть…
— Самое главное, что он совершенно не чувствует вины за содеянное. Он считает сделанное вполне соответствующим инстинктивной норме. Для него живой человек был сродни козе из его аула.
— Вот же животное… Как ты вообще с ним провела в отделении ночь?
— Он — настоящий зверь, — призналась со страхом в лице Александра Михайловна, — его еле успокоили лошадиные дозы аминазина и галоперидола… Всю ночь орал и пытался выбраться с койки…
С выпученными от аффекта глазами Андрей Максимович уставился в пол. Александра Михайловна вздохнула и обратилась к нему, понимая, что других вариантов нет.
— Андрей, я не сторонник этого метода, но по закону, если медикаменты не эффективны, для блага и здоровья больного мы в праве использовать…
— Электро-судорожную терапию, — вновь засияли глаза мужчины пылким огнём. — Ты хочешь меня попросить ему провести курс?
— Не только ему, — опустила голову женщина.
— А кому ещё? У вас там что ли "Остров проклятых" в вашем мужском?
— Кириллу Белову. У мальчика серьёзный рецидив маниакально-депрессивного расстройства. Он лежит уже неделю без каких-либо движений. Не разговаривает, не ест, в туалет не ходит, ночью смотрит в одну точку, не смыкая глаз… Препараты не помогают, и у меня опускаются руки. Так его жалко, я бы его ни за что не отдала к тебе, но боюсь, если ничего не предпринять, через пару дней он умрёт от изнеможения…
Андрей Максимович нахмурил брови и в напускном образе супергероя подошёл к окну. Его неутолимая жажда власти заиграла внутри приятным щекотанием. Он хрустнул костяшками своих массивных рук и с милой интонацией заявил:
— Приводи их ко мне. Прямо сегодня.
Никто из них даже не подозревал чем это решение обернётся для всех.
2.
Дни в мужском психиатрическом отделении то ли тянулись слишком долго, то ли пролетали подобно молнии. Кирилл не мог понять сколько уже находится здесь, мышление его затормаживалось и деградировало прямиком до простейшей формы жизни. Солнце то освещало палату, то пряталось за горизонтом, пропуская на первый план тьму. Рядом скрипели пружины больничных коек, ударялись алюминиевые ложки о миски, кричали, смеялись и разговаривали сами с собой люди, ведь кроме себя самих здесь их мало, кто понимал. Параноидальный шизофреник пытается доказать, что за ним следят секретные агенты и размазывает свой кал по стенам, чертя защитные пентаграммы. Жирный олигофрен топчется на запястьях валяющегося на полу истероидного психопата. Маленький лысый эпилептик повторяет одну и ту же фразу недовольным презрительным тоном и усердно метёт из угла в угол мусор. Маньяк, убивший своего трехлетнего сына из обреза, с задорным хохотом носится по коридору. Привязанный наркоман выкрикивает все известные ему проклятия и импульсивно изгибается телом, как в старом фильме ужасов про изгнание бесов в Ватикане. У каждого здесь имеется своё привычное занятие. Семнадцатилетний парень не выбирается из постели. Он чувствует, что его кишечник уже готов выпустить накопленное содержимое прямо в брюшную полость, а в его длинных сальных волосах кто-то поселился. Его не очень беспокоило такое положение дел, последние дни он перестал чувствовать какой-либо дискомфорт, так как изголодавшийся организм сжег последние запасы жира и начал пожирать самого себя, выбрасывая в кровь защитные прелести нейромедиаторов головного мозга. Лёгкость и благодушие ещё больше подтолкнули парня на край пропасти. Он перестал замечать движения вокруг себя, различать вопросы и обращения, ему лишь изредка удавалось вернуть сознание в реальность, чтобы убедиться, что вокруг ничего не изменилось и он всё в том же дурдоме. Мышцы забыли, когда в последний раз сокращались. Отправленные в отпуск нервные клетки даже не заметили, если бы парня начали разделывать
