нахмурилась Алиса, – может, ты все-таки успокоишься? К тебе клиент скоро придет, ты ему в таком состоянии, чего доброго, уши отстрижешь.
– Неплохая идея, – буркнула Женька и отправилась в комнату отдыха.
– А ты, Ритка, ну, ей-богу, еще бы топ-лес пришла, – сказала Алиса, поправляя очки на длинном носу.
Рита молча показала ей язык и пошла вслед за подругой.
Спустя некоторое время Женька, уже успевшая привести себя в порядок и немного успокоиться, встречала нового клиента – весьма толстого господина с грязными, сальными волосами цвета пакли и слегка оттопыренной, постоянно влажной нижней губой. Глаза толстяка, маленькие, сощуренные, бегали вверх-вниз, ощупывая Женьку со всех сторон, с головы до пят, пока она наконец не усадила его в кресло и не пристроилась у него за спиной.
– Как желаете постричься? – натужено улыбаясь в зеркало, спросила она.
– Чтобы выглядеть, как Аполлон.
Голос у толстяка был высокий, даже писклявый.
– Аполлон так Аполлон, – сказала Женька, пожимая плечами, а про себя подумала: «Тебя как ни стриги, все равно – Армагеддон».
Голову толстяку пришлось мылить трижды. И даже после этого казалось, что она грязная. Но, по крайней мере, запах шампуня немного заглушал вонь, которую источал клиент.
«Неужели трудно принять душ?» – мысленно сокрушалась Женька.
Находиться возле толстяка действительно стоило немалых усилий. Терпкий запах пота, пропитавший всю его одежду, вперемешку с каким-то дезодорантом образовывали такой букет, словно толстяк месяц просидел в клетке у слона. Несколько раз Женька была вынуждена отходить в сторону, чтобы глотнуть немного свежего воздуха.
В какой-то момент он выпростал руку из-под накидки и как бы невзначай коснулся ее бедра. Она сделала вид, что не заметила.
Но когда он повторил этот жест, Женька спокойным голосом предупредила:
– Пожалуйста, не крутитесь, а то я могу случайно обрезать вам уши.
Угроза подействовала – толстяк присмирел.
Когда Женька закончила укладку, он сердито посмотрел на нее, провел своими пальцами-сардельками по влажным губам и, с шумом выдохнув, поднялся с кресла.
«По крайней мере, чаевые оставил», – подумала Женька, провожая клиента и теребя в руке пятидесятирублевку.
Ей сразу захотелось поскорее умыться. В туалете она долго и тщательно мылила руки, а потом несколько раз ополоснула лицо холодной водой.
– Что там у меня? – бросила Женька Алисе, проходя мимо стойки.
– Пока ничего.
Женька зашла в комнату отдыха. Налив себе кофе, уселась на диван и вновь принялась разглядывать журналы.
Прошло около часа, но ее так и не вызвали. Может, Алиса про нее забыла – такое уже случалось однажды. Женька, как и сейчас, сидела в комнате отдыха. Но Алиса почему-то решила, что она ушла домой, и отправила клиента к другому мастеру. А потом страшно удивлялась, увидев возмущенную Женьку.
Алисы на месте не было. Женька прошла в зал, решив поболтать немного с Ритой – та как раз делала клиентке «химию», накручивая жидкие волосики на тонкие трубочки бигуди. Женька уже открыла рот, как вдруг заметила, что в ее кресле сидит молодой мужчина и выжидательно смотрит на нее через зеркало.
– Вы ко мне? – удивленно спросила она.
Мужчина кивнул.
«Вот из этого можно и Аполлона сделать», – промелькнуло у Женьки в голове.
– Извините, я не знала… мне не сказали… А вы разве записывались? Нет? Ну, тогда… Как будем стричься? – Она наконец взяла себя в руки.
Мужчина пожал плечами, задумался и показал глазами на висевшую над зеркалом фотографию. Женька даже вздрогнула, уловив некоторое сходство между неожиданным клиентом и портретом. Она провела рукой по его волосам, определяя профессиональным жестом, насколько их следует укоротить. Волосы были густые и жесткие, а главное – чистые. Тем не менее голову она ему все равно помыла, просто потому что ей это доставляло удовольствие.
В кресле он сидел неподвижно, молча смотрел в зеркало. Женька наконец не вытерпела.
– А… как вас зовут?
Мужчина удивленно вскинул брови и посмотрел на нее. Женька почему-то испугалась этого пристального взгляда.
Но он вдруг улыбнулся и сказал:
– Дмитрий. Можно просто Дима.
– Очень приятно! – с облегчением выдохнула она. – А меня – Женя. Вот и познакомились. А кем вы работаете, Дима? Если, конечно, не секрет.
Тот не спешил с ответом, улыбался и внимательно изучал ее отражение в зеркале, особенно глаза.
– Да нет, не секрет. Я – поэт.
– Поэ-э-эт?
– Конечно, у меня есть и другая работа, но она не заслуживает того, чтобы о ней говорить.
Никогда еще у Женьки в кресле не сидел настоящий поэт. Если, конечно, он не врет. Она даже приосанилась и горделиво покосилась на Риту. Но та почему-то застыла с выпученными глазами и глядела на нее, открыв рот, будто Женька говорила что-то непристойное.
– Что? – раздраженно спросила Женька и оглядела себя. – Что?! – повторила она, посмотрев в другую сторону, где Макс, единственный мужчина-мастер в их салоне, забыв про сидевшую у него в кресле блондинку, пялился на Женьку, словно бы та стояла совершенно голая.
Вздрогнув, Макс поспешил вернуться к волосам блондинки, исподлобья постреливая взглядом в Женькину сторону.
– Идиоты! – в сердцах прошептала Женька. – Вот, Дима, с каким народом приходится работать! И, главное, молчат. Я к ним обращаюсь, а они словно воды в рот набрали.
– Ничего, так бывает, – успокоил Дима. – Особенно когда в человеке вдруг открывается что-нибудь необычное.
– Ну что во мне необычного? Все, что можно, уже открыто. – Она вновь оглядела себя со всех сторон, но так ничего и не обнаружив, продолжала: – А вы где-нибудь печатаетесь?
– Да. Иногда. В журналах.
– В журналах? – воскликнула Женька. – А я все листала, листала… там у нас, в комнате отдыха, куча всяких… и никаких стихов.
– Ну, не все журналы печатают стихи.
– А вы мне что-нибудь прочтете? Так интересно!
Дима задумался.
Тебя гнетет проклятый быт,
Однообразие пугает,
И из окна привычный вид
Не веселит, а раздражает.
В твоих глазах с утра печаль
Вчерашней боли и обиды,
Ты почему-то смотришь вдаль,
Ты ищешь там другие виды.
Забудь, что труден шаг твой каждый,
Поверь во что-нибудь простое,
Пройдут невзгоды, и однажды
Ты встретишь своего героя.
– Ты встретишь своего героя, – шепотом повторила Женька, словно пытаясь запомнить. Она уже закончила работу и стряхивала мягкой кистью волосы с его шеи. – Это… про меня?
– И про вас тоже, – улыбнулся Дима, вставая с кресла. – Спасибо.
– А… подождите, давайте голову помоем, уложимся…
– Ну что вы, не стоит. Благодарю.
Женька проводила его до выхода. Она была, как во сне, словно плыла в тумане. У нее даже закружилась голова.
– Дочка, тебе бы отдохнуть, что ли, – сочувственно сказала уборщица тетя Шура.
– А? – встрепенулась Женька
Она действительно
