с холодными потоками морских глубин.
Нет, тоже неправильно — о каких морях может идти речь, когда горизонт обрывался в поле зрения? Да и глубины вод, омывающие Асагард, были куда более бескрайними, чем любая океанская впадина Мидгарда.
— И все же, ты бывал по ту сторону края?
Собеседник с долей любопытство посмотрел на девушку, а затем обернулся к обрыву, с которого в пустоту скатывались водопады, и приглушенно рассмеялся, отчего завибрировала земля. Девушка почувствовала себя смущенной, и не только из-за неловкого вопроса. Будь тот, с кем она вела беседу, человеком, богом или хотя бы обладал размерами, которые она способна охватить взглядом, у нее нашлось бы больше уверенности.
— Если я способен объять Землю, это вовсе не значит, что мне довелось путешествовать во всех мирах. Да и здесь мне находиться не следует.
— Ты мой гость, Йормунганд, — с гордостью заявила девушка, придерживая золотистые пряди волос под порывами ветра. — Здесь ты под моей протекцией.
Змей сощурил янтарные глаза, тянущиеся едва ли не в половину роста девушки. Длинные отростки болотного цвета, напоминающие гребни усов, закачались сильнее, как только Йормунганд склонил голову.
— Не в обиду, юная Сигюн, но твое слово меркнет по сравнению со словом Одина всеотца.
— Что ж, с этим трудно поспорить.
Опасных монстров, которые способны принести хаос и разрушения, Один старался держать в изгнании, как можно дальше от людей — для их безопасности и во избежание непредвиденных инцидентов. Йормунганду всеотец запретил появляться вблизи крепости и обитаемых жилищ, за чем постоянно следил Хеймдалл, держа пост у радужного моста. Он видел все, от его всевидящего взора ничего не могло скрыться, как и свидания Сигюн с мидгардским змеем.
— Ты опасный зверь, Йормунганд, — рассуждала молодая богиня, рассматривая вершины золотых шпилей, выглядывающие из-за полосы дремучего леса. Город лежал далеко позади, и чтобы добраться до края утеса приходилось идти в обход темных зарослей вдоль скалы. — Будь твоя воля, ты мог бы вырваться из вод и разнести дворец Одина.
— Да. Мог бы.
Утробное шипение, от которого у Сигюн пробежались мурашки по коже, разлетелось над скалами, заскользив по макушкам леса. Быстро заморгав, она подняла взгляд голубых, как отражение неба, глаз на змея и стиснула челюсти. Одно мгновение — и ему ничего не стоило проглотить ее, переломить тело пополам, и никакая божественная сила не способна этому помешать. Змей прожигал в ней невидимую дыру взглядом огненно-рыжих глаз.
Он засмеялся.
— Но не буду этого делать. Хочу, но не стану. И ты прекрасно знаешь об этом, не так ли? Иначе зачем тебе приходить каждый раз в дни новолуния, когда моя сила в наименьшем пике?
Пока Йормунганд говорил, от него веяло сырой рыбой и едким запахом соли, которым, по возвращении домой, пропахивали голубые платья девушки, несмотря на плащ-накидку из оленей кожи. И с этим запахом приходилось отмываться от страха.
— Да, знаю, — стараясь не демонстрировать эмоции, холодно произнесла Сигюн. — Но твоя душа остается такой же темной, как и глубины океана, Йормунганд.
— Не удивительно, ведь меня породил бог коварства и великанша. Их темная насыщенная энергия обратилась в змея, который с каждым днем становился все больше и опаснее, пока не стал угрозой всему сущему, — говорил змей, приближаясь к девушке все ближе и ближе, пока кончик его носа не оказался вровень скале. Теперь Сигюне не приходилось задирать голову, чтобы смотреть в глаза рептилии. — И вот всеотец отправил его в изгнание… а проверять, не таит ли на душе злость и ярость монстр, Один отправил юное дитя. Не слишком ли большой риск?
Теперь мидгардскому монстру ничего не составляло проглотить ее: быстрое движение языком, и она окажется в его пасти быстрее, чем успеет подумать. Йормунганд вовсе не собирался убивать ее и навлекать на себя гнев богов, однако он не отказывал себе в удовольствии нагнетать атмосферу. В первые встречи это пугало Сигюн, но за страхом она смогла разглядеть душу змея, прочитать эмоции, которые бурлили в его сердце. Он действительно являл собой порождение Локи и Ангрбоды, чье коварство и сила сплелись в разгар битвы, с момента которой прошло довольно много времени.
— Тогда, может, найдешь куда менее безобидного собеседника?
Змей быстро отпрянул, когда неожиданный гость показался из-за тени дремучего леса, однако Сигюн не удивилась его приходу — с половины пути, преодоленного от Асгардского дворца, почувствовала слежку.
— Тор… сын Одина, — зашипел змей.
— Тебе пора в свою морскую колыбельную, рептилия.
Уверенность, исходившая от бога грома — или же самоуверенность, — не пришлись по вкусу Йормунгарду, отчего он зашипел громче прежнего. Белокурого аса он не любил, возможно, сильнее своего так называемого «родителя», и возникшее напряжение между двумя душами, жаждущими битвы, Сигюн определила моментально.
— Йормунганд, — встав между собеседниками, девушка обернулась к змею и сказала: — благодарю тебя за беседу. Надеюсь, что ты придешь и в следующий раз.
Выждав напряженную паузу, во время которой глаза монстра пристально следили за Тором, змей отступил и отозвался:
— Ну разумеется. До скорой встречи.
Он быстро исчез под глубинами вод, пуская волны, сильно бьющиеся о скалы. Сигюн рискнула подойти ближе к обрыву и наблюдать, как бледный силуэт Йормунганда растворяется под пеной и солью, подхватываемой шквалами ветра.
Свист сквозняка стоял в ушах, деревья шелестели листвой. Прикрыв глаза, девушка вдохнула морской воздух и представила, как ее сила разливается по округе, ударяясь об источники цветной энергии — зверей, птиц, рыб. Мидгардский змей довольно быстро покинул Асгард, во всяком случае, Сигюн уже не чувствовала его присутствие, но куда сильнее ее волновал сын Одина.
— Что ты здесь делаешь?
Недовольство, проскользнувшее в голосе Сигюн, удивило Тора, признаться, как и ее саму. Она редко общалась с богом грома, не входя в его круг друзей, однако это не означало, что ей бы не хотелось изменить положение. Кому не хотелось иметь в друзьях принца, сына самого Одина?
— Так что? — Уже не так резко обратилась к мужчине богиня, подойдя ближе. И чем меньше между ними становилось расстояние, тем быстрее она ощутила подвох.
— А я надеялся получить благодарность, но… — заметив подозрительный взгляд собеседницы, Тор прекратил довольно ухмыляться и несколько растерянно добавил: — Не пойми меня неправильно, я в эти дела не влезаю, но моя мать узнала, что отец отправляет одну из ее подруг на столь опасные задания и… попросила меня убедиться, что с тобой все в порядке.
— Подруг? — Не поверила Сигюн, со скептической усмешкой не отпуская от мужчины взгляда. — Так и сказала? Подруг?
— Ну… э… я не вдавался в подробности, но лучше…