такое наследство. Дом Михаил Иванович обожал, перебрал самолично по брёвнышку, максимально сохранив его дух. Зато забор был новым – высоким и добротным. Правда, для субтильного дочкиного ухажёра высоковатым – падать больно и травмоопасно!
– Миш, и чего ты переживаешь? Сейчас Вера проснётся и сама разберётся, куда это девать. – Надя кивнула на монитор камеры, где рябило это самое ухажёрско-опрометчивое создание… – Сам понимаешь, Бука или Топа такому даже показывать нельзя – потом не откачаем. А Вера его сама в узелок завяжет!
– Вот это я и опасаюсь! – прогудел Потапов. – Он такой хлипкий, что Верочка может ЭТО и пожалеть. Ну, как Шарика! О! Кстати, идея! Шаааарик! Чужой! У нас чужой! ФАС!
Упитанный крупный котяра, крепко спящий на кресле и полностью занимавший всё его сидение, конечно же, не вскочил в готовности выполнять команду – он же не пёс, всё-таки. Нет, не вскочил, но сел, вопросительно прищурившись в сторону хозяина, словно уточняя – ему скомандовали, или показалось.
– Не показалось! Фас! Чужак! – подтвердил Михаил Иванович.
– Ну, как скажешь…– кот, не торопясь, спрыгнул с кресла и, помахивая хвостом, отправился к двери.
Шел он вроде как вальяжно, но вот дверь от удара мощной лапы распахнулась, словно по ней кулаком ударили.
– Миш, ты бы всё-таки двери закрывал, а то он так её снесёт! – пробормотала Надежда.
– А разница? – резонно уточнил Михаил Иванович. – Он же открывать умеет!
– Да, но если он повисает на ручке, дверь открывается более плавно…
– Тоже верно! – Михаил Иванович спорить по пустякам не любил.
Вместо споров, он отправился на второй этаж и подошёл к окну.
– Камера камерой, а самолично-то оно завсегда нагляднее! – объяснил Потапов супруге, последовавшей за ним.
Кот Шарик трусил по дорожке, постепенно набирая скорость. К воротам он добрался уже с приличным разбегом, но свернул с дорожки и пошёл прямо по стволу рябины, росшей у калитки.
– Правильно рассчитал! – одобрил полковник. – Нет, ты ж глянь, прямо спецназовец, а не кот! Забор форсировал с запасом.
Ухажёр тоскливо тыкал пальцем в смартфон, не зная, что к нему приближается котовозмездие, а в доме скрипнула дверь, и родители узрели сонную Веру. В руках она держала смартфон, издающий противный гудящий звук.
– А вы чего это тут делаете?
– Как что? Проверяем качество дрессировки Шарика, – объяснил отец.
– Верунь, а это кто? – мама кивнула в сторону окна.
– Ааа, это? Никто! – Вера сердито скинула вызов настырного ухажёра, неизвестно как заполучившего её номер, да ещё и прознавшего про дачу!
– Никто, идите никуда! – провозгласил Потапов, увидевший заключительную часть котопробега.
Шарик спрыгнул с дерева и с угрожающим рыком, абсолютно не вязавшимся с обликом кота, кинулся на незваного гостя. Распушившийся кот, став раза в два больше своего реального размера, подскочил к надоеде и чувствительно цапнул его под колено.
– Аааа! Ты чё? – это гость спросить успел, нет, он даже отпрыгнуть успел, брыкаясь, как дикий осёл, а дальше, сообразив, что кот не очень торопится, но настроен весьма серьёзно, рванул в сторону станции.
– Псссссиииих, брыыыыысь! – вопли затихали вдали, полковник одобрительно кивал головой им в такт, его жена отправилась достать Шарику что-нибудь в поощрение и благодарность, а Вера вписала номер, с которого только что был неотвеченный вызов как «Недогрызок Шарика» и внесла его в чёрный список.
Трудно быть красивой… Нет, честно. Если ты не охотница, если абсолютно не собираешься идти к цели по головам, а хочешь спокойно учиться, нормально устроиться на работу и по любви, заметьте, обоюдной, выйти замуж и завести семью, вся клубящаяся вокруг суета с ухаживаниями мешает.
Нет, оно приятно, когда ты ощущаешь: да, тобой восхищаются. Но не постоянно же!
Вера старалась не выделяться: не использовала дополнительные средства типа боевой раскраски или походки от бедра, поясов, притворяющихся юбками, декольте, стремящихся к поясу, но, как назло, даже в сером мешковатом свитере и джинсах, с волосами, стянутыми в неприхотливый хвостик, внимание привлекала.
Пришлось научиться общаться с ухажёрами, удерживая их на вменяемом расстоянии, элегантно превращать влюблённость в приятельско-дружеские отношения, а с теми, кто этого не желал – использовать жёсткий игнор, или, если случай был совсем-совсем запущенный – прибегать к помощи отца.
Появление крупногабаритного Потапова за спиной очередного типа из серии «не выпендривайся, ты всё равно будешь моей», само по себе бывало весьма эффектным, а уж если папочка решал совместить приятное с полезным и выводил на прогулку Топа и Бука – эпохально-незабываемым! Самым убийственным методом был пристальный взгляд Михаила Ивановича, помноженный на людоедские прищуры Топа и Буки, и его эпохальное высказывание:
– Знаю ли я, что у меня красавица-дочь? Ещё бы! Да, у меня есть красивая доченька, а ещё есть ружьё, лопата и алиби!
После этого желание всё-таки переубедить Веру в том, что она должна оценить именно его, у очередного кандидата испарялось, улетая ветерком в стратосферу, зато оставались волосы, вставшие на затылке дыбом, ощущение того, что он только что сумел избежать жуткой опасности и, для особо впечатлительных, ночные кошмары с гигантским медведем в форме полковника…
Правда, сегодняшний день отметился неким разнообразием – щуплому и настырному молодому человеку, которого здоровенный и похожий на разъярённого манула кот гнал до самой станции, снились не медведи, а подлые серые тигры, упорно нападающие и кусающие его за ноги.
– Девушка, а, девушка! А вашей маме зять не нужен? – вопрос задавался уже неоднократно одним из компании парней, ехавших с Верой в трамвае. Любопытствующий был смутно знаком – Вера видела его в институте.
– Маме – нет, она и без зятя хорошо справляется, а вот отцу зять очень даже пригодится. Он у меня борьбой любит заниматься, а партнёры по спаррингу, как назло, почему-то быстро заканчиваются, – наконец, флегматично ответила Вера.
– Нет, я серьёзно! – уверял её зятекандидат.
– Так и я тоже, – Вера вздохнула. – Честное слово.
Следующая реплика была вполне ожидаема:
– Я же вас теперь не смогу забыть, – он наклонился, пахнуло запахом спиртного.
– Сочувствую… меня вообще сложно найти, легко потерять и невозможно забыть, – согласилась Вера. – Так что лучше потеряйте меня, пожалуйста!
Она легко выскочила из трамвая как раз перед закрытием дверей, и, не оборачиваясь, нырнула в знакомый переулок. Ей и так нужно было тут выходить, но если бы не совсем трезвый тип это понял, то увязался бы следом. И как она не поняла, что он под хмельком?
– Теряю хватку, – невесело вздохнула Вера. – Я бы с ним вообще не заговорила, если бы весной в институте не видела… Ну, что я такая растяпа стала? Ненавижу жару! Сразу как подтаявшее мороженое становлюсь. А тут
