читать книги для взрослых!
— Зато ты теперь знаешь в чем пойдешь на выпускной.
***
Мы приобрели чудо-тунику, в которой я похожа на один большой страз на ножках. Чтобы поднять себе настроение и потратить остаток от перевода, я предлагаю заглянуть в книжный. Хочется «закусить» привкус от прочитанного второсортного порно чем-то качественным. Я прохожу мимо полок с классической литературой в поисках по-настоящему мощного автора. Оруэлл? Подойдет. Беру «Скотный двор» в новеньком переиздании и подхожу к Маруське.
Книга, которую я редактировала несколько месяцев назад, уже переместилась с полки «нон-фикшн» в «бестселлеры». Подруга делает фото и выкладывает его в сторис.
— Прикинь, ты теперь звезда! — комментирует она, отмечая меня на фото. — Следующее интервью возьму у тебя.
— Не трать время, популярность мне не светит, — цокаю я, вертя книгу в руках. Моя фамилия значится последней после редакторов издательства. — Вся слава всегда достается писателям.
— Скажи это «Цензорам», — Маруська несет книгу на кассу, — любой автор удавится за шанс оказаться у них в руках.
— Они — другое дело. Они задают тренды в мире литературы.
— Кстати, что ты планируешь на остаток дня?
— Посижу с ноутом в «Бонифации», поищу какую-нибудь интересную работу среди заказчиков. Мне хочется что-то… — и замолкаю, не зная, что именно может привлечь внимание моего куратора. Но это обязательно должно быть что-то особенное.
— Например?
— Пф, — я поднимаю руки и роняю их с тяжелым выдохом, — что угодно, только не очередная манга с рейтингом восемнадцать плюс плюс плюс!
Маруська хихикает. Она любит подобное чтиво и периодически просит у меня почитать рукописи авторов, которые мне присылают для редактуры. Поначалу мне было все равно какой текст править, лишь бы за это платили деньги. Но теперь мне хочется уйти в другое русло, взяться за что-то стоящее. За то, во что я сама поверю и, может быть, вдохновлюсь.
Мы выходим на улицу. Июньское солнце слепит глаза, мы щуримся после приглушенного освещения торгового центра.
— Хочешь посмотреть на интервью Максимыча?
Я застываю и, не веря своим ушам, оборачиваюсь к подруге. Ее лукавую ухмылку я знаю наизусть. Она не шутит, предлая мне то, о чем я даже попросить не смела. Не говоря ни слова, я бросаюсь на шею подруги и от чувств сжимаю так, что она закашливается.
Она никому не разрешает присутствовать в студии во время записи. Я благодарна ей за то, что она делает исключение ради меня. И моих безответных чувств к преподавателю.
— Только ничего не трогать! — зачем-то предупреждает Маруська.
***
Это нормально, когда ты смотришь на рот говорящего человека и не смеешь даже моргнуть? Как змея под гипнозом у флейтиста, я раскачиваюсь сидя на стуле влево- вправо и слушаю голос из динамиков. Хорошо, что меня не видно за затемненным стеклом студии.
В маленькой каморке с шумоизоляцией Маруська вот уже три года записывает контент для университетского радио и его официальной группы. У нее настоящий талант! Только она может обычную новость преподнести так, что ее несколько дней обсуждают во всем университете. Она целых полгода добивалась интервью с Аксеновым. Можете представить, как занят этот человек?
Я стараюсь вести себя тихо, хотя знаю, что комната для записи изолирована от посторонних звуков. Маруська несколько раз показала на приборы и кнопки, на которые мне нельзя нажимать. Прямой эфир- дело серьезное.
Я сижу тихо, даже дышать боюсь.
Виктор Максимович одет в темно-серый костюм, под ним белоснежная рубашка и галстук, который он ослабил всего пару минут назад. Я подписана на его страницу в инстаграмм и слежу за всеми фотографиями, которые он выкладывает. Особенно за теми, что он делает в спортзале. Именно благодаря им я знаю какое красивое и накачанное тело он прячет под строгими рубашками и костюмами.
Я не свожу глаз с двух небрежно расстегнутых верхних пуговиц, которые открывают его шею и часть ключицы.
Я что, только что облизала губы, глядя на него? Господи, только бы никто этого не видел!
Стыдливо оборачиваюсь, прекрасно зная, что в студии записи никого нет.
Интервью уже подходит к концу, а я так и не придумала, что скажу, когда он выйдет и увидит меня. Я безотрывно наблюдаю за мужчиной за стеклом и, кажется, начинаю пускать слюни. Буквально.
Ну разве можно оставаться равнодушной, когда говорит этот человек? Из динамиков льются не звуки его голоса, а самый настоящий мед. Такой же сладкий и тягучий.
— М-м-м, так бы тебя и съела! — мечтательно вздыхаю я, роняя лоб на стол.
Что-то меняется в выражении лиц Маруськи и Аксенова, когда я поднимаю голову. Виктор Максимович оглядывается на стекло с настороженностью. Губы слегка подергиваются, силясь сдержать улыбку. А Маруська покрывается красными нервным пятнами. Я знаю их. Это значит быть беде. Кто накосячил? Что произошло?
Я непонимающе моргаю и обвожу взглядом сначала комнату, а потом панель управления. И вдруг замечаю кнопку «Sound ON», горящую красным.
«Я что сказала это хочу съесть собственного преподавателя, а он это услышал?» — мелькает у меня в голове и тут же молниеносно вторая догадка, еще хуже первой: «Или это услышали ВСЕ в прямом эфире?!»
По спине пробегает холодок, я закрываю рот рукой, чтобы сдержать вырывающийся крик ужаса. А в это время из каморки выходит Максим Викторович:
— Спасибо за приглашение, Мария, — говорит он с дежурной интонацией и поворачивается ко мне, так и не договорив:- Было приятно…
Мне становится дурно от вида его широко распахнутых глаз и очевидного удивления на лице. Он точно это слышал!
— Здравствуйте, Олеся.
— Здравствуйте, Максим Викторович, — откликаюсь я, опуская голову.
Неловкость, повисшую в воздухе нарушает Маруська, когда выходит за преподавателем и провожает его, рассыпаясь в благодарностях за интервью. Еще несколько секунд и дверь за Аксеновым закрывается, а я со стоном закрываю лицо ладонями.
— Какой треш! — воплю я, боясь посмотреть на подругу.
— Леська, ты лошара! — орет Маруська, бросаясь к панели для записи.- Из всех кнопок, ты выбрала именно эту!
Все, теперь я определенно в черном списке посетителей ее студии.
— Я понятия не имею, когда успела нажать ее, — бормочу я, прекрасно зная, что простым извинением не отделаться.
— Странно, что с твоим везением ты мне еще эфир не отключила!
Маруська разворачивает ноутбук, клацает по кнопкам и страница с записью радиоэфира обновляется, мы видим первый комментарий под ним:
«Отличное интервью! А кто и кого хотел съесть? Ничего не понятно, но очень интересно!»
Тишина. Маруська смотрит на экран и ничего не говорит. Я ожидаю чего угодно: от ее праведного гнева до безутешных слез. Но подруга внезапно
