меня. Возможно, что-то в выражении моего лица насторожило его, но на данный момент он заключил сделку с Перелли, чтобы дать мне возможность убрать цель, от которой они оба хотели избавиться.
С другой стороны, может быть, для разнообразия, мне действительно повезло, потому что это мне казалось, что с приближающимся вторым ребенком от своей очень беременной жены Рафаэлло был добрее, чем любой мафиози, которого я встречал до него. Он подарил мне этот пистолет с глушителем и всем прочим и пообещал, что если мне удастся с этим справиться, то в будущем у меня будет больше работы. Работа, которая вывела бы меня из темноты и подтолкнула к пропитанному кровью свету.
Машина продолжила движение по дорожке и остановилась, приблизившись к фасаду здания. Мое дыхание было резким в легких, прожигая путь вверх по трахее, когда холодный воздух обжег внутренности моего горла.
Вдох.
Выдох.
Так близко. Почти на месте.
Мой взгляд упал на заднюю дверь, когда водитель остановил машину и вышел, обходя автомобиль, пока не добрался до задней части. Показалась темная шевелюра, а затем лицо мужчины было повернуто вверх, когда он взглянул на затемненный корпус загородного особняка. Предполагаемая конспиративная квартира, о которой он понятия не имел, уже была взломана. Это была одинокая фигура на фоне черного леса и белого снега. Я закрыл один глаз и поймал мужчину в поле своего зрения.
Он еще не знал этого, но он был ключом к лучшему будущему для меня. Одно маленькое пулевое отверстие в его голове ничего не будет стоить мне, а ему — всего.
— Каждый берет у кого-то другого, чтобы дать себе больше, — сказал мне Рафаэлло. — Не думай, что мы чем-то отличаемся. Если ты чего-то хочешь, возьми это. К черту все остальное.
Я хотел этого. Я хотел этого так чертовски сильно, что не мог уснуть от этого желания. Больше, чем секс. Больше, чем боль. Я хотел контроля над властью. Всего этого у меня раньше никогда не было.
Мужчина отошел от машины, когда задняя дверь была закрыта.
Один. Он скользнул прочь от своего человека и направился к ступенькам, ведущим ко входу в особняк.
Два. Он не оглядывался по сторонам, вероятно, уверенный в том, что у него получилось. Что он в безопасности.
Три. Он ошибся.
Я нажал на спусковой крючок, и винтовка дернулась, рядом с моим ухом раздался хлопок — гораздо тише, чем это было бы без глушителя, больше похожий на глухой удар, чем на "бах", каким он должен был быть.
В нескольких ярдах от него голова мужчины дернулась вниз, и на мгновение его тело зависло в воздухе. Это было так, как если бы он все еще был жив на самую короткую секунду, и он не мог до конца поверить в то, что произошло. Затем, в конечном счете, тело жертвы рухнуло на землю. Сначала ударились колени, затем грудь, и, наконец, раздался треск черепа, когда он отскочил от ступеньки.
Я сделал это. Я нажал на спусковой крючок. Я убил свою первую цель.
Тепло разлилось по моим конечностям, и я прикрыл рот рукой, когда раздался взрыв смеха. Срань господня. Я действительно сделал это.
Я отворачиваюсь от "Ремингтона-700" и на этот раз не закрываю свои глаза. Этот человек был жив, когда он прибыл, а теперь он мертв. В нескольких дюймах от его предполагаемого убежища. Я сделал это. Я отнял у него его жизнь, и, по сути, моя вот-вот должна была возродиться.
Отстранившись, я вытягиваю руки перед собой и смотрю на них. Эти руки отняли жизнь. Они держали кого-то другого и решили судьбу этого человека. Прилив эйфории охватил меня. Я никогда раньше не чувствовал такой силы.
Наконец-то я тот, кто контролировал ситуацию. Я закрыл глаза и рассмеялся, приглушая звук, уткнувшись лицом в снег. Холодность этого исчезла в свете моего нового обстоятельства. Никогда больше я не буду бояться этого мира. Никогда больше не буду хотеть или жаждать того, что было у кого-то другого.
Если бы я захотел этого — я мог бы взять это. Вся сила была прямо здесь, пуля и пистолет были моим оружием и платой.
Глава 1
Сидней, Австралия
21 год спустя…
Я посмотрела на шоколадный мартини, который грудастая блондинка прижимала к своей груди, притворно хихикая над чем-то, что сказал лысеющий мужчина рядом с ней. Я любила шоколад, но вместо этого держала в руке Negroni Sbagliato с небольшим количеством Prosecco. Оно было красивого красноватого цвета, и пузырьки танцевали в прозрачном бокале, растекаясь вокруг апельсиновой корки, искусно добавленной в качестве гарнира.
Почему я пила это, а не шоколадный мартини? Легко. Потому что я увидела какое-то глупое видео в Интернете, и в нем это прозвучало так хладнокровно и зрело. Это был то, за которым я стремилась. Хладнокровность и зрелость. Совсем не похож на ту молодую двадцатиоднолетнюю, которой я была на самом деле. В моем удостоверении личности было указано, что мне двадцать пять. Не то чтобы мне это действительно было нужно здесь. За последние несколько лет я узнала, что практически в любой другой стране на Земле может быть меньше насрать на возраст употребления алкоголя, если ты не совсем пьян и не устраиваешь сцен.
Тем не менее, мне казалось, что я действительно прошла полный круг сейчас, через три года после моей свадьбы, сидя в каком-нибудь случайном модном баре со своим первым "легальным" напитком. Конечно, во всех других странах это было законно, но иногда мне все еще нравилось притворяться, что я вернулась в Америку. В конце концов, это был дом, и даже если это не была родина моего отца, это была родина моей матери. В Австралии не было таких законов об употреблении алкоголя, как в Соединенных Штатах, но все равно — по крайней мере, для меня — сегодняшний день должен был стать особенным.
В животе у меня заурчало от голода, но сегодня я не смогла заставить себя поесть. Не тогда, когда я очень рассчитывала напиться в стельку и, пошатываясь, вернуться в квартиру, которую я сняла в самом центре Сиднея, так близко к Барангару, что я просыпалась с видом на залив каждое утро. Это была невероятно дорогая квартира, но я должна была соблюдать приличия. Мои клиенты не стали бы доверять тому, кто живет в сточной канаве. В конце концов, я должна была заставить их исчезнуть со вкусом.
Преступники
