Я и сам не помню.
Наступила ночь.
Обезьяны свернулись вокруг Пекки на толстом ковре у камина. Получилась большая обезьянья куча, хотя обезьян в комнате было всего пять. Остальные хлопотали по хозяйству.
Из-под кучи обезьян донёсся приглушённый голос Пекки:
– Я не ищу смелость с маленькой «с» – у меня её предостаточно. Я ищу Смелость… – Пекка широко зевнул, и сразу одна из обезьян тоже широко зевнула, после чего все обезьяны широко зевнули. – С большой «С». Смелость – это её имя.
Мисс Корица положила книгу на приставной столик и встала с кресла, потому что ей тоже захотелось зевнуть. Известный факт, что зевота заразна, и только сумасшедшие не зевают, когда видят зевающих людей. Так что мы можем заключить, что, к счастью Пекки, хотя мисс Корица и мечтала превратиться в страшную ведьму, она не была сумасшедшей. Мисс Корица хрустнула пальцами и расправила плечи.
– Ну, хорошо, – сказала она, – можешь ещё завтра поискать это самое, что бы это ни было. А потом тебе придётся уйти!
Но Пекка Петтерссон не услышал. Он уже спал под кучей мартышек, так что наружу торчал только маленький вихор.
Глава 4, в которой видят северный свет
Если бы мы похлопали Пекку Петтерссона по плечу и спросили, что мы можем узнать о нём уже сейчас, в самом начале нашей истории, он бы выглянул из-под кучи обезьян, немного рассерженный от того, что его так бесцеремонно разбудили, и сказал: «Две вещи».
Вот эти вещи:
• Ему девять лет.
• У него отличная фантазия.
• Он совсем не любит маринованный лук, но очень любит обезьян.
Вы могли заметить, что это не две вещи, а три, а точнее, даже четыре. Что ж, вы абсолютно правы. Пекка Петтерссон не умеет считать.
На следующее утро Пекка проснулся среди обезьян. Если вы когда-нибудь просыпались в обезьяньей куче, то знаете, наверное, что после этого ходишь весь помятый и волосатый и пахнешь как обезьяна. Пекке Петтерссону было девять лет, и его не волновали запахи или мятая одежда. А от лишней шерсти легко избавиться, если хорошенько отряхнуться.
Накануне он спросил у обезьян, не видели ли они его Смелость. Но обезьяны в ответ только трясли головами так сильно, что их большие уши трепыхались.
Пекка Петтерссон искал Смелость за большими диванами, на книжных полках, в кухонных шкафах, в ванной комнате, в двух каморках под лестницей, где жили только моль, пауки да серые мыши, и во всех комнатах на втором этаже.
«Смелость большая, так что в совсем маленьких местах она не поместилась бы», – рассудил Пекка, и ему стало немного стыдно, что он искал на книжных полках.
«У неё шерсть, поэтому она не полезла бы туда, где к ней могут прицепиться пауки», – догадался он.
А вдруг мисс Корица специально спрятала её?
Вы уже немного знакомы с мисс Корицей и знаете, что её дверной коврик покрыт толстым слоем пыли, поэтому совершенно ясно, что она очень давно не выходила из дома. Так что мисс Корица не могла похитить Смелость Пекки. Она даже и не знала, что это такое!
Но Пекка не так хорошо знал мисс, и пыльный коврик у двери ни о чём ему не говорил. (Все его вещи были пыльными, но это вовсе не означало, что ими не пользовались. Нет, Пекка просто был грязнулей.)
Здесь нужно сказать пару слов о свете в доме мисс Корицы.
Выйдя из комнаты с камином и вступая в тёмный коридор первого этажа, посетитель чудесного дома мисс Корицы видит прежде всего свет с севера. Пыльный коврик находится на самом юге, и, если стоять на нём, видно лишь маленькую светлую точку, но когда продвигаешься по коридору на север, света становится всё больше и больше, и в конце концов он почти ослепляет посетителя. В этот момент лучше всего остановиться на минутку и закрыть глаза, чтобы они привыкли к свету после темноты. Тот же, кто этого не сделает, споткнётся о ступеньки лестницы, ведущей в зимний сад мисс Корицы, и стукнется лбом о необыкновенно красивые стеклянные двери, которые преграждают вход.
Пекка Петтерссон не остановился и не закрыл глаза.
Он с громким стуком врезался лбом в красивые стеклянные двери и, потеряв сознание, повалился на порог зимнего сада.
Глава 5, в которой мисс Корица напоминает изюм
Динь-Дон!
Примерно в то же самое время, когда Пекка по неосторожности упал в зимний сад, мисс Корица проснулась с неприятным ощущением, что её что-то беспокоит, и это не обезьяны.
Динь-Дон!
Неприятное ощущение усилилось, когда она поняла, что дверной звонок трезвонит, и трезвонит, и трезвонит.
– Ну что опять! – прошипела мисс Корица и ещё больше, чем прежде, захотела стать злобной ведьмой. Тогда она могла бы превращать всех, кто позвонит в дверь, в гекконов, и потом кормить их мухами. Дело в том, что гекконы, в отличие от дверных звонков, будили в ней приятные воспоминания о тропических ночах в далёких-далёких странах. Но поскольку дела обстояли так, как обстояли, мисс Корица отбросила одеяло и спустила ноги на пол. Не снимая ночной сорочки, она натянула поверх своё длинное чёрное платье и застегнула на нём все пуговицы сверху вниз.
– Обезьяны! – крикнула она.
Но обезьян нигде не было. Ни Кирки, ни Моисея, ни Тристана, ни Изольды, ни Фицуильяма, ни Елизаветы, ни Грегора, ни Дориана, ни Орландо, ни Измаила. И даже Ромео и Джульетта не откликнулись. А почему они должны были откликнуться? Все двенадцать обезьян терпеть не могли свои дурацкие имена. Они были для них слишком сложными. Если бы их спросили, то они предпочли бы имена вроде Уук-иик или Ак-аак. Кроме того, мисс Корица не знала, что у обезьян сейчас были дела поважнее, чем отзываться на глупые клички. Они оживляли Пекку Петтерссона, лежащего на пороге зимнего сада без сознания. Поэтому мисс Корице пришлось самой застёгивать туфли и проделывать долгий путь на первый этаж под упорные и безжалостные трели звонка.
Спускаясь по лестнице, мисс Корица пыталась понять, почему соседи стали беспокоить её именно сейчас, после стольких лет? Разве она не ясно показала всем, что не нуждается в обществе? Неужели её предупреждающие знаки больше не работают? Те знаки, на которых написано: «Идите прочь!», а также «Держитесь подальше от газона, и вообще, уходите!».
Даже патрулирующие в саду бенгальские тигры не останавливают некоторых любопытных!
Мисс Корица сдвинула брови так, что её красивый лоб стал напоминать изюм. В таком виде она открыла дверь.
