Книга Безжалостное правление - Моника Кейн

— Это не обсуждается, — говорю я, мой голос напряжен. Почему она заговорила об этом сейчас?

Ее глаза сужаются.

— Ты помолвлена, и свадьба — естественный следующий шаг. Как только вы поженитесь, Анатолий позаботится о том, чтобы папа получил прибыльную должность в совете директоров Петровых. — Она делает паузу, выражение ее лица становится жестким. — Подумай о будущем, Лиза. Это касается не только тебя. Это касается всех нас. И Софию тоже.

Вот оно. Мама знает мою слабость. Все, что я делаю, я делаю для Софии. Без денег Анатолия мы бы оказались на улице, а у моей сестры отняли бы комфортную жизнь и прекрасное образование.

Мое горло сжимается, а внутри разгорается гнев. Я испытываю искушение напомнить ей, что, если бы она обуздала зависимость моего отца от азартных игр и не была так одержима стремлением сохранить видимость семьи, мы бы не оказались в этой переделке. Но у меня нет настроения читать наставления о том, что "семья превыше всего, чего бы это ни стоило", поэтому я молчу. Она все равно перевирает все, что я говорю.

Я выравниваю дыхание и обращаюсь к ней как можно спокойнее.

— Анатолий занимается семейным бизнесом, пока его отец лечится от рака. Свадьба — последнее, о чем он думает.

Мама гладит меня по щеке, выражение ее лица пустое.

— Тебе действительно пора одеваться.

Она поворачивается, чтобы уйти, а я изо всех сил стараюсь не обращать внимания на тревожное чувство, поселившееся в моей груди.

Час спустя я влезаю в пару опасно высоких "Лабутенов", когда дверь моей спальни распахивается от неожиданности. Даже не взглянув, я сразу понимаю, кто это.

— Лизка, я по тебе скучала. — Сестра улыбается, обнимая меня. — Честно говоря, этот семестр кажется бесконечным.

София младше меня на восемь лет, но в свои семнадцать она почти моего роста, что всегда застает меня врасплох. В моем воображении она навсегда останется бандитской девчонкой с косичками и зубастой ухмылкой. Но сейчас передо мной точно не та женщина.

— Я тоже по тебе скучала. — Я отступаю назад, чтобы полюбоваться ее темными волнами, так похожими на мои. — У нас есть час до прихода гостей. Расскажи мне все, что с тобой происходило. — Я потираю руки в предвкушении. — Выкладывай все свои секреты.

София закатывает глаза и с театральным вздохом опускается на мою кровать.

— Секреты? Если бы. В этой тюрьме-интернате монахини не разрешают хранить никаких секретов.

Я бросаю в нее подушку и осторожно сажусь на край кровати, потому что это все, что я могу сделать в этом облегающем платье.

— Да ладно. Они не такие уж плохие.

Я окончила ту же школу-интернат более семи лет назад, когда у моих родителей еще были деньги. Кира и Анатолий тоже там учились, и именно там мы впервые встретились.

— Еще как! Алину Соловьеву отстранили от занятий на неделю, потому что директриса нашла у нее под подушкой письма от мальчика. — Она ухмыляется. — В письмах, правда, были откровенные подробности о том, как они провели вместе лето, но все равно. Это не их дело, чем мы занимаемся в личной жизни.

— Кстати, о личной жизни… Ты встретила кого-нибудь особенного?

Она слегка полуулыбается.

— Есть один парень, Денис, из школы для мальчиков. Он довольно симпатичный, но мы не можем часто видеться друг с другом. Монахини следят за тем, чтобы мы никогда не оставались наедине.

Я тихонько смеюсь.

— Да, я помню, как хорошо они следили за тем, чтобы мы не попадали в неприятности.

Она поднимает бровь.

— Как будто у тебя были какие-то неприятности. Держу пари, ты была идеальной ученицей, как и идеальной дочерью и идеальной невестой.

— Я далеко не идеальна, — быстро говорю я, но прекрасно понимаю, что это фасад, который я поддерживаю перед всем миром, включая ее.

— Ну, очевидно, ты делаешь что-то правильно. — Она берет мою левую руку, любуясь кольцом с бриллиантом огранки "принцесса" на моем пальце. Кольцо, которое больше похоже на оковы, чем на признание в любви.

Она опускает голову на руки.

— Клянусь, тебе так повезло, что ты нашла мужчину своей мечты.

Скорее, мужчину моих кошмаров.

София знает, что Анатолий финансирует наш образ жизни, но она не знает, чего это стоит мне. Что я жертвую своим счастьем ради ее будущего. И я надеюсь, что она никогда об этом не узнает. Это только расстроит ее.

— Хочешь, я сделаю тебе макияж? — предлагаю я, пытаясь сменить тему.

— О-о-о, да! — Она хлопает в ладоши и занимает место перед моим зеркалом. — Что это за консилер? — Она откупоривает тюбик и наносит тонкий слой на тыльную сторону ладони.

Я гримасничаю и выхватываю его у нее.

— Я просто наводила порядок в своем ящике для косметики, избавляясь от ненужных вещей.

— Можешь добавить это в кучу. Персиковый цвет определенно не в этом сезоне.

Я шутливо пихаю ее, а затем роюсь в ящике, чтобы найти дымчато-серую подводку для глаз и золотистые тени, чтобы подчеркнуть ее зеленые глаза, идентичные по оттенку моим.

Когда я заканчиваю наносить подводку, она приоткрывает веко.

— О, кстати, о симпатичных парнях… Я слышала, что сегодня вечером придет Роман Васильев.

Мое сердце замирает, как и каждый раз, когда я слышу это имя.

— Роман? — Я тяжело сглатываю. — Я думала, он уехал из страны.

— Он вернулся. Мама только что упомянула об этом. Я думаю, она пытается свести меня с ним, что странно. В смысле, он горячий, богатый и все такое, но он вдвое старше меня.

Я скрипнула зубами. Моя мать официально потеряла голову.

Роман — опасный человек, одна из правых рук Максима. Вместе с Павлом Федоровым они втроем управляют синдикатом Белова.

— Она не говорила мне, что он придет, но если бы сказала, я бы ответила, что он не стоит приглашения.

София бросает на меня знающий взгляд.

— Ты все еще держишь на него обиду? Он всего лишь выполнял свою работу.

Роман был "телохранителем" Киры, когда они с Максимом поженились. На самом деле Роман шпионил за Кирой, потому что Максим подозревал, что причиной согласия на свадьбу было желание новой жены выйти замуж по расчету. Каждый раз, когда мы с Кирой ходили за покупками или выпивкой, Роман был рядом — наблюдал за ней, но почему-то всегда смотрел на меня. Заставляя меня чувствовать то, что я не хотела чувствовать.

Я бы хотела сказать, что моя проблема с Романом — это простая обида, которую было бы легко игнорировать, но