Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 66
Шерпа ощутил, как от страха скрутило живот. Он попытался сдвинуться в сторону. Махина подскочила и пронеслась мимо, в темноту, едва не задев плечо Чхиринга. Бум! Ударившись обо что-то внизу, глыба разлетелась. Склон сотрясся от удара. Снег взметнулся столбом.
Было около полуночи 1 августа 2008 года, и Чхиринг смутно представлял себе, где находится: в Бутылочном горлышке К2 или возле него – на самом опасном участке самой опасной горы примерно на высоте полета пассажирского лайнера. Бутылочное горлышко терялось во мраке внизу. В свете звезд этот кулуар казался бездонным, клочья тумана ползли в пропасть. А наверху кромка из снега и льда нависала, словно гребень застывшей волны.
Из-за недостатка кислорода Чхиринг не мог мыслить ясно. Голод и усталость отнимали последние силы. Сухой холодный воздух резал глаза, а стоило открыть рот, чтобы сделать вдох, язык начинал замерзать, а горло жгло.
Чхиринг действовал механически, холод и изнеможение не давали задуматься над тем, чем пришлось пожертвовать для подъема на К2. Альпинист-шерпа занимался восхождениями годы напролет и десять раз побывал на Эвересте. К2 намного сложнее Эвереста, и ее вершина – одно из самых престижных достижений в высотном альпинизме. Чхиринг отправился в эту экспедицию, несмотря на слезы жены. Несмотря на то что восхождение стоило больше, чем его отец заработал за сорок лет. Несмотря на то что буддистский лама предостерег, что богиня К2 никогда не будет благосклонна к восхождению.
Этим вечером Чхиринг стоял на вершине К2, куда поднялся без использования искусственного кислорода. Благодаря этому он попал в альпинистскую элиту. Однако спуск пошел не по плану. Шерпа мечтал о достижении, о том, что его будут встречать как героя, о славе. Но теперь все это не имело значения. У Чхиринга были жена, две дочери, хороший бизнес и десяток родственников, которые от него зависели. И все, чего он хотел сейчас, – вернуться домой. Живым.
Как правило, спуск с горы безопасней. Альпинисты обычно начинают идти вниз днем, когда теплее и путь хорошо виден. Они спускаются дюльфером[1], скачками преодолевают лед по перильной веревке, контролируя скорость. Район Бутылочного горлышка, где велика лавинная опасность, нужно пройти как можно быстрее, чтобы минимизировать риск. На быстрый спуск рассчитывал и Чхиринг.
Но сейчас была безлунная ночь, а перильные веревки исчезли – их срезал упавший лед. Идти назад, наверх, – невозможно. В отсутствие перил единственное, что давало опору и помогло бы остановить падение, – ледоруб. Но на кону стояла не только жизнь Чхиринга, он спускался в связке с еще одним альпинистом.
Человеком, висевшим чуть ниже на связывающей обоих мужчин веревке, был Пасанг Лама. Тремя часами ранее Пасанг оставил свой ледоруб попавшим в беду альпинистам. Он думал, что обойдется без него. Как и Чхиринг, Пасанг планировал спуститься дюльфером по перильным веревкам.
Когда выяснилось, что перил нет, Пасанг понял, что пришло время умирать. Он застрял на склоне и без помощи не мог сдвинуться ни вниз ни вверх. Но помочь было некому. Альпинист, решивший спускаться в связке с Пасангом, несомненно, сорвется. Удержать при помощи ледоруба вес одного человека, особенно если произойдет срыв в районе Бутылочного горлышка, почти невозможно. Остановить падение двух человек невозможно вдвойне, это двойной риск. Пасанг понимал, что попытка спасти его – это самоубийство. Альпинисты должны рассчитывать на себя. Любой прагматичный человек оставил бы его умирать.
Собственно, один шерпа уже так и сделал: прошел мимо. Пасанг предполагал, что Чхиринг поступит так же. Они работали в разных экспедициях, и Чхиринг не обязан был помогать. Но теперь Пасанг висел в трех метрах ниже, связанный с Чхирингом страховочной веревкой.
Уклонившись от ледяной глыбы, мужчины склонили головы и мысленно обратились к горной богине. Ответ не заставил себя ждать. Звук был похож на электронный. Будто кто-то дернул натянутую, подобно струне, резиновую ленту и пропустил звук через педаль для электрогитары. Звуки не прекращались, становились громче, протяжнее, звучали то слева, то справа. Альпинисты понимали, что это значит. Лед выше по склону трескался и откалывался. С каждой минутой трещин становилось все больше.
Когда видишь летящий кусок льда, можно постараться уклониться. Если не получается, можно попробовать выдержать удар. Но в конце концов сорвется глыба размером с автобус, и тут останется только молиться. Чхирингу и Пасангу нужно было спуститься, прежде чем ледовый обвал сметет их.
Чак. Чхиринг воткнул ледоруб в лед. Шинк. Он ударил по льду ногой, вонзив в него зубья кошек. Так он спустился на пару метров – чак, шинк, шинк, чак, шинк, шинк, затем остановился, чтобы Пасанг мог двигаться в таком же ритме.
Пасанг бил по склону кулаком, пытаясь сделать в твердой поверхности нечто вроде выступов – зацепок, за которые можно держаться. Получалось плохо – зацепки не выдерживали его вес. Когда Пасанг переставлял ноги, нагрузка на страховочную веревку увеличивалась. Шинк. Пасанг вбивал зубья кошек в лед, чтобы уменьшить нагрузку.
Вес тела, привязанного к веревке, грозил сорвать Чхиринга со стены, но пока получалось держаться. Иногда они с Пасангом спускались бок о бок, держа друг друга за руку и координируя движения. Но в основном Пасанг шел первым, пока Чхиринг закреплялся на склоне при помощи ледоруба и контролировал веревку.
Камни и куски льда катились по склону, стучали по каскам, но шерпы были на полпути вниз и надеялись на спасение. Ночь была безветренной, с температурой около минус двадцати, то есть, можно сказать, почти теплой для К2. Внизу уже виднелись огни лагеря. Но все же это случилось.
Камень или крупный кусок льда ударил Пасанга по голове, и он на мгновение обмяк, словно кукла из папье-маше, повиснув на веревке. Этот рывок сдернул Чхиринга, и они поехали вниз.
Шерпа двумя руками ухватился за ледоруб и вонзил его в поверхность склона. Но клюв не зацепился, он прореза`л снег. Чхиринг прижался грудью к ледорубу, пытаясь вдавить его сильнее. Тщетно. Они съезжали все быстрее: еще пять метров, еще десять.
Пасанг тоже старался зацепиться, удержаться, но пальцы скользили по льду. Они оба проваливались все дальше в темноту.
Их крики должны были разноситься по Бутылочному горлышку, но находившиеся выше по склону люди ничего не слышали. Они были глухи ко всему, потому что сами оказались в критической ситуации. Одни в смятении, страдая галлюцинациями, сошли с маршрута. Другие сумели успокоиться и пытались принять взвешенное решение, выбирая из двух зол: в темноте спускаться свободным лазанием по Бутылочному горлышку или провести холодную ночевку в зоне смерти.
Джерард Макдоннелл, несколько часов назад ставший первым ирландцем на вершине К2, выбил два небольших углубления в снегу, чтобы было куда сесть и во что упереться ступнями. Если пойдет лавина, это не поможет, но так можно хотя бы переждать ночь.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 66
