опасность. А учитывая то, что они находились в огромной аудитории с кучей народа…
Берис выставил Стандартный Щит вокруг себя, усилив его магической энергией настолько, сколько бы ему хватило, чтобы сдержать огромное упавшее дерево. Параллельно этому он быстро окинул Магическим Зрением аудиторию, пытаясь понять, откуда была угроза. Но всё, что он смог увидеть – это подозрительный поток магической энергии явно не для сотворения Стандартного заклинания…
– Всем на выход! Быстро! – рявкнул Берис, доставая свою волшебную палочку и сжимая Щит так, чтобы оградить эту странную энергию от других учеников.
Магистр сурово смотрел на ученика, который мало того, что прервал его лекцию, явно желая посмеяться над ним, так ещё и приказывает, что делать. Берис про себя выругался за глупость лектора – тот даже не мог использовать Магическое Зрение, иначе бы понял ситуацию.
– Берис, вам должно написать объяснительную, – сказал он, скрестив руки на груди. – И на следующую мою лекцию без допуска из деканата не приходите! Вас даже не спасёт ваша магическая одарённость!
– Я сказал уходить! – заорал во всё горло Берис. Он поддерживал Щит, ожидая скорого удара, и потому ему не следовало отвлекаться на учеников и магистра, который даже не мог понять происходящего. Но его надо было как-то убедить в том, что сейчас будет лучше послушаться опытного путешественника, который не раз сражался за свою жизнь
«Если всё обойдётся, потребую заменить этого придурка, – заключил Берис. – Даже я был бы лучшим учителем, нежели он».
Тут пространство внутри Щита Бериса пошло трещинами. Через них повалил странный чёрный дым, который не предвещал ничего хорошего. Магистр тут же перестал ругаться, и быстро достал из рукава свою волшебную палочку. В отличие от палочки путешественника, она была сделана из чёрного дерева, полностью отполирована и покрыта лаком. Ни единого изъяна, и значительное отличие от осиновой веточки Бериса. Но Щит, который магистр поднял с её помощью вокруг Щита странника, по силе едва ли мог пересилить уже поставленный.
Ученики вокруг. Увидев это зрелище, поспешили покинуть аудиторию. Делали они это неорганизованно, поддаваясь панике, и ломясь через двери и окна с криками. Впрочем, винить их было не в чем: так бы поступил любой, окажись в их ситуации…
Щиты успешно сдерживали чёрный дым. Однако, Берис ощущал, что этого, скорее всего, не хватит. Нечто, что сейчас здесь собиралось явиться, явно желало появиться свободным, и сил на разрушение Щита у него шло огромное количество.
– Я не смогу удержать Щит! – предупредил Берис.
– Я смогу! – заявил магистр. По его морщинистому лбу скатилось несколько капель пота.
Но даже всех усилий лектора было недостаточно.
Внезапно дым сломал оба Щита одновременно. Магистр вздрогнул, будто это по нему пришёлся удар, а после упал на землю безвольной куклой. Берис же, не теряя ни секунды, быстро кинул во врага несколько маленьких, но уже настоящих, Стандартных Импульсов, едва не превратив их в Осколки.
Но они явно не настигли своей цели. Берис обратился к Магическому Зрению, и узрел нечто в дыму, что по очертаниям отдалённо напоминало человека. Скорость потока магической энергии у незваного гостя был несколько меньше, чем у Бериса, но вот объём значительно превосходил объём магии гениального странника.
Лёгкая ухмылка заиграла на лице ученика. Предчувствие орало о смертельной опасности, но это будто окрыляло желание Бериса сразиться с тем, что появилось перед ним. Впервые за два месяца, что ему приходилось здесь учиться, перед ним стояло нечто, что правда могло отнять у него жизнь.
Перед Берисом стоял явно не кто иной, как настоящий демон…
Глава 1
Четвёртая пара уже подходила к концу.
Занятия в МИМе у первокурсника Рафаэля Микульева с факультета магических исследований, начались ещё утром. Но эту пару ему не было особого смысла посещать, ведь ему магия была доступна, отнюдь, не такая, как всем остальным, что и делало его жизнь в институте скучной.
Рафаэль происходил из семьи сенатора Микульева, одного из влиятельнейших людей в Шиншильей Республике. И поэтому даже слабо пригодному к магии сыну сенатор запросто смог выбить рекомендацию для МИМа – величайшего международного института, в котором можно было найти применение любой магии.
Что же до Рафаэля, то его жизнь была вполне обычной по сравнению с другими знатными особами. Он был третьим ребёнком в семье, и каких-либо талантов у него не было. Да и нужен ли был этот талант вообще, когда у тебя есть старший брат, который был непревзойдённым переговорщиком, и сестра, которая без проблем могла за день выучить и отточить любую мелодию до идеала?
Внешне он ничем не выделялся на фоне своих родных: светлые длинные волосы, которые по цвету напоминали солому, особенно когда он собирал их в конский хвост, небольшой рост, немного вытянутое треугольное лицо, и большие тёмно-синие глаза. Телосложением он не блистал, да и учился не без труда. Единственное, что отличало юного Микульева от родных – его дар к магии, который был слабейшим из когда-либо виденных. Если в десять лет дети с даром к магии уже могли как-то ей управлять незначительно и заставлять миски парить в паре сантиметрах над землёй, то Раф мог, разве что, случайно «склеить» магией какую-то безделушку. Из-за этой способности отец ругался благим матом, когда пытался открыть книгу, а она была склеена таким образом.
Сейчас же, в свои семнадцать лет, Рафаэль научился более-менее контролировать подобное «склеивание», и теперь радовался, когда во сне он не прилепил одеяло к простыне. Впрочем, кроме этого, он не был способен ни на что другое. Даже на управление магической энергией у него не было дара, не то, что на Стандартную Магию…
Когда он выбирал, куда поступать, юноша решил пойти исследователем магии, ведь, в конце концов, на остальные направления ему нужно было обладать хотя бы Стандартной Магией. А так, может ему повезёт, и его возьмут простым писарем, который будет склеивать бумаги. Так ему даже клей не понадобится – всё будет держаться на магии. И уже после этого даже Тёмному не будет по силам оторвать один листок от другого.
– Так-с, – протянул Рафаль, роясь в своей сумке в поисках чего-нибудь съестного. – Сейчас лекция по Стандарту, от которой пользы мне никакой, а следом последняя пара по… философии, да?
Ответа, однако, не последовало. Видимо, его собеседник был погружён в свои мысли. Но юноша, будто засчитав это за
