берешь, как бы ты ни хотела отнекиваться и отрицать очевидное, но без чужой помощи тебе не справится.
— Но без помощи Бевентота я обойдусь.
— Хватит так говорить. Он мой муж.
— Он явился сюда без моего согласия, — возмутилась Алетта.
— Он мой муж, Алетта! Как бы я выглядела, явись на похороны отца без сопровождения!
И не поспоришь. Хотела бы Алетта возразить, найти любой предлог и причину, по которой Карлу Бевентону здесь не место, да только не находилось таковой. Если бы он не явился, то уже открыто продемонстрировал бы неуважение к роду Валхольм. Ее старшая сестра связана с ним узами брака, что делало их родственниками. Хуже всего, что Магнолия догадывалась о корыстных намерениях мужа, однако видела в них необходимость.
— Ты не веришь в меня, верно? — С грустной улыбкой уточнила Алетта.
— Управлять поместьем — это одно, но тебе предстоит заботиться о людях, экономических аспектах и политических. Сколько тебе лет? Двадцать? Я всего на два года старше тебя и…
— Мне жаль, что ты в меня не веришь, Магнолия.
— Дело не только в вере.
— В страхе? — Заметив, как резко затаила дыхание собеседница, Алетта хищно ухмыльнулась. — Старые суеверия остались в прошлом, я помогала отцу вытянуть наш край из глубокой ямы, придерживалась жестких правил и смотри… теперь мы живем в раю.
— Земля этого рая пропитана кровью. Ты была слишком маленькой, чтобы понять, что на самом деле творилось. После того как отец пошел на сделку с тем демоном…
— Хватит сказки рассказывать, — с пренебрежением отмахнулась девушка, — никаких демонов и сделок не было, эта благодать — дело рук нашего отца. Ты поступаешь неуважительно, оскорбляешь его доброе имя такими словами.
— Я вовсе не…
— Попридержи язык, сестра. Не нужно оправданий.
У Магнолии отпало всякое желание спорить, суровый взгляд собеседницы тактично намекал, что лучше не развивать эту тему. Алетта оказалась довольна реакцией и покорностью, которые выказывали люди, когда она смотрела на них с неодобрением. В детстве все казалось игрой, но с годами маленькая девочка росла и ее угрозы, приводимые в исполнение, а также вид полноценной женщины, а не ребенка, меняли положение. Поскольку единственный сын барона Валхольма погиб семнадцать лет назад, лишь дочери могли поддержать отца, а также его политику выживания.
— Надеюсь, ты снимешь зеленые побрякушки на его похоронах.
Очередной выпад уязвил Магнолию, но будто в отместку она придирчиво бросила:
— А ты не явишься с глубоким декольте.
Она вылетела с балкона так быстро, что Алетта даже не успела проводить. Да и не зачем, сестра прекрасно ориентировалась в доме, куда сильнее девушку озадачил ее внешний вид. Она посмотрела вниз, на глубокий вырез платья — одного из любимых, с черным кружевом поверх бордового шелка — и ухмыльнулась. Ей нравились роскошные одеяния, не вычурные и пышные юбки, а одежда, подчеркивающая стройный изгиб талии и прямую осанку. Без клейма замужества она имела полное право одеваться подобно чародейкам в былые времена, пока не начались их гонения, и они стояли подле королей.
Отец не осуждал ее за наряды, только изредка бубнил под нос недовольства, когда Алетта позволяла себе нечто необычное и новое. В основном стражники хотели, но боялись откровенно разглядывать ее — пара отменных показных порок и в рядах охраны восстанавливалась дисциплина.
Девушка прекрасно понимала, что ее хочет трахнуть половина Сорбеца, а другая — сжечь на костре. После смерти отца вероятность, что у кого-то хватит смелости или тупости на такой поступок, возросла.
В задумчивости погладив густую косу, перекинутую через плечо, Алетта бросила взгляд за стены поместья. Из поселения доносились голоса, звон металла и блеяние овец. Маленький городок населением в полторы тысячи душ, и теперь все беспрекословно подчинялись ей, Алетте Валхольм. Ощутимая тяжесть власти, в одиночку выдержать подобное давление будет непросто, и не столько со стороны подопечных, сколько извне. Волки уже бежали на запах крови.
— Агасфер!
Входная дверь гостиной скрипнула, к балкону приблизились тяжелые, но быстрые шаги, однако Алетта не спешила оборачиваться. Обхватив себя за плечи, во многом из-за дуновения холодного ветра, она пыталась выискать среди гостей, блуждающих по саду, физиономию Карла Бевентота.
— Моя госпожа.
— Подойди.
Молодой мужчина встал подле баронессы, заставив ее заволноваться, как бы балкон не рухнул под тяжестью его веса. Высокий, крепкий словно горы, опоясывающие Ривию с востока, Агасфер Палон вытянулся по струнке и ожидал дальнейших указаний.
— Да ты я, смотрю, побрился, наконец.
— Не имею права выглядеть небрежно при ваших гостях, госпожа.
— Правда, выглядит твоя голова теперь, как куриное яйцо, причем побитое, — не упустила возможности ухмыльнуться девушка. — Но мне нравится.
— Вы как всегда беспощадны, — горько улыбнулся Агасфер. — Госпожа Бевент покинула вас в плохом настроении… печалите вы ее.
— Это я поняла и без твоего мнения, — равнодушно отметила девушка. — Сколько прибыло гостей?
— Отцу доложили о представителях девяти семей, если считать еще и слуг, то прибыло шестьдесят семь человек.
— Шестьдесят семь голодных ртов, а к вечеру предстоит принять еще человек двадцать. Похороны дорого обходятся.
— Не стоит так говорить, госпожа.
— Не пойми меня неправильно, я просто рассуждаю. Мой отец заслуживает куда более пышного празднества, и я бы с удовольствием пригласила бы за стол старост и уважаемых людей Сорбеца, а не… друзей.
— Мой отец говорит, что эта встреча должна пройти наилучшим образом, чтобы вы смогли показать себя, свои силы.
— Старик Эдель как всегда прав. Семью Валхольм всегда ассоциировали с моим отцом, и теперь для достопочтенных гостей я всего лишь кусок аппетитного мяса, а не хозяйка Сорбеца.
— Кусок мяса?
— Посмотри, — девушка кивнула в сторону сада, — там несколько семей, прибывших почтить память отца.
Под лысыми яблонями на скамейках разместились мужчины и женщины, беззаботно разговаривая и наслаждаясь теплыми лучами солнца, пока садоводы готовили землю к сезону.
— Точнее, это одна из причин или же неплохой повод, шанс для них.
— Шанс?
— Шанс присвоить мои земли. Онтерлоуры, Броуксы и Вельдермиры привезли своих сыновей, причем только неженатых. И куда же без отпрыска князя Кастеона… точнее, его племянника.
— Кастеоны влиятельный и благородный род, — несколько сконфуженно подметил Агасфер из-за ноток негодования, а точнее — ревности, проскочивших в голосе. Это невольно заставило девушку улыбнуться.
— Я и не спорю, но их единственному сыну четырнадцать лет, и он мальчишка мальчишкой. Преклонишь перед ним колено?
От подобной мысли мужчину перекосило, он недовольно поморщился, вынудив хозяйку уже звонко засмеяться.
— Вот и я о том же. Я не против замужества, Агасфер, однако не вижу пока что достойных кандидатов. Несмотря на свой благоухающий вид, Сорбец требует жесткой руки, особого подхода.
— Боюсь
