жизни каждого моряка, бывает момент, когда попадаешь в такую…гхм, водоврот, что потом месяц из него выбираешься. Однажды, подписался я на одну, казалось, простую работёнку. Охрана судна с рабами из Маспинеса, сюда, в Аатрейны. Деньги большие, от гильдии прямой заказ, репутация славная тогда была у моего имени и судна. Ну, команду оповестил, трюм нагрузили снарядами, новые пушки закупил, на аванс. ”Всё, ни одно судно, ни одна морская тварь не уйдёт безнаказанно” — подумал я и, ой, сука, никогда раньше так не ошибался. — Спиртное, видимо, достигло головы, от чего капитан ярко начал жестикулировать.
Галеон трёхпалубный принял на себя лохматых, и вышли мы с ним, и ещё парой кораблей охранных, в море. Первых суток трое — тишина, а на четвёртые, блядь, все дерьмо настигло. Шторм качает корабль, как игрушку, и по наши души морские налётчики. Верьте или нет, но родичи этих кошачьих, рыб оседлали, и за нами, видимо, гнались следом. Представьте, коты верхом на рыбах, бредятина, а теперь попробуй ещё от этого отбиться, умирая со смеху. Судно моё тараном берут, копья кидают в экипаж, а взобраться и не пытаются, издалека бьют. А, мы? А, мы нихуя не можем!
Приказываю отстреливаться, но ты попробуй попади по таким-то мишеням. Сродни охоте на бегущего оленя через деревья. С фальконетов только и получается бить, но это ничто.
Благо судно гильдейское кольцом закрыто, и продолжает идти согласно курсу. Тогда сказал себе: “Будь я проклят, если потону от этих цирковых котов, да ещё контракт провалив”. Кричу помощнику за штурвал становиться, а сам камзол на пол кинул, саблю в зубы и в воду. Нырнул, оглядываюсь, вижу — кальмар огромный киль точит. К твари плыву, а она так любезно меня в щупальце схватила и в пасть. Ну, я ей взмахом полбашки срубил. Та чернила выпустила и бежать без боя. На глазах эта грязь, ну, делать нечего, на ощупь взбираюсь на палубу, недолго сражался. Ору, чтоб трюм проведали и сразу починили, а шторм-то не утихает. Отнесло нас прочь от основной группы, что из виду потеряли. Ну, делать нечего, идём по прямой, пока буря не уйдёт, а там и решим. Плывём, плывём и приплываем.
Шторм держался ещё несколько дней, мотал нас, от изначального курса ни черта не осталось, зато на горизонте начала виднеться земля. Обрадовались сначала, что дома, да вот только, чем ближе оказывались, тем больше понимали, что ошиблись. Увидал тогда как раз эти лесные массивы, нетронутые, прямо у берега растут. Делать нечего, приказал швартоваться и решил, что тут переждём шторм. На берег ступил, местным объяснил ситуацию, благо поколение возрастное попалось на аатрейнском говорили и понимали свободно, и оставшейся частью от аванса все нужды оплатил. Население там ещё доброе, что забыл отметить. Вы хоть сейчас съездить в Фаудвэйл — встретят со всем радушием, зуб даю. — эльф тихо приподнял бровь.
— А, потом…ох, мальчишки, случилось раковое, для каждого мужчины, встретил я её, любовь свою. До этого обо всей этой романтике и не думал. Были, конечно, дамы у меня, но семью никогда не хотел, да и любил их ночь всего, а по утру корабль просил выгула. Но тогда все было по-другому.
Ночь, сижу один в каюте, да отважился из интереса местную кухню попробовать, просто местный быт ощутить, впервые ведь был. Пошёл в ближайшую таверну, прошёл изрядно, но спать не клонило, видимо знак был свыше, чтоб не останавливался. Оделся тогда ещё красиво, в люди ж выходил. Прихожу, а там здание такое, что никогда б не нашёл просто так- землянка.
Вхожу, значит, помещение пустое, вся утварь в угол снесена, чтобы уборку легче было проводить и стоит она. Вот не принцесса, не аристократка, но прекраснее любой из высших особ. Расы годщин была и всем хороша. Уши её, как заячьи торчком, белоснежный короткий мех, мордочка такая милая выпуклая, носик розовый, глазки голубые, прыгучие длинные лапки, слегка пружинившие и тоненький хвостик с метёлкой на конце. По ушли тогда влюбился. Встал на пороге, рот и зенки разинув и любуюсь.
Она ко мне сразу по статусу “капитан”, догадалась слёту: “Чем могу вам быть полезна?” — а я из ума выжил, думал сразу шармом возьму и скажу: “Пошли со мной, весь мир тебе покажу”. — благо остановил себя. А сам тем временем, продолжаю снаружи стоять и глазеть.-
Старик к тому времени давно перестал замечать своих слушателей, полностью отдавшись воспоминаниям и чувствам, наводимыми ими.
— Она ко мне сама подошла, помахала своей маленькой ручкой перед глазами, наконец-то ожил. Поправил треуголку, и давай комплиментами обсыпать, ах, если бы вы выдели её румянец, проступающий через белый мех, уверен, ничего прекрасней б не нашли больше в мире. Расспросил обо всем, о чём только мог: имя, семью, кем работает, хобби, что нравится. И так и провёл всю ночь в разговорах. Под утро, уже по уши одурманенный ей, возвращался на борт, бормоча под нос её имя “Калия”, и рухнул на кровать уснув.
Корабль в стычке не сильно пострадал и не такое переживал. Починили все, к сожалению, быстро, так что надо было возвращаться. Ох, ребятки, искренне не желаю вам почувствовать в жизни своей то, что чувствует моряк, когда впервые не хочет ступать на борт, а хочет остаться на суше. Но то время проведённое с ней, я ни на что не променяю.
Потом вернулся в Аатрейны, с гильдией поругался, но их судёнышко и груз не пострадали, а все остальное не имеет значения, так что деньги уплатили. И я сразу рванул к ней, парни меня тогда впервые такого видели. Примчался и остался на недели. Я там уже со всеми успел познакомиться, был как свой, даже язык подучил, чтобы ей было легче. Заказы начал брать, чтобы после оставаться там как можно дольше. Привозил ей со всего мира подарки, одежду, украшения. Она со всей моей командой познакомилась, однажды даже вышла в море. А потом… — Он с грустью сглотнул, опустив голову вниз к уже тёплому алкоголю. — а потом она забеременела, и это был ещё один самый счастливый день в моей жизни.
— С ней что-то плохое случилось потом? — решил поинтересоваться лохматый парень со звериными чертами.
— С ней случился я. Для того, чтобы быть как можно больше с ней, приходилось брать не самые дорогие контракты, главное, что б близко были к Табу. Имя грозного морского волка исчезало, бывшая команда расходилась, и вы в праве сказать, что я размяк из-за любви,
