Все включено. А секс?
– Простите? – мне это не послышалось?!
– Ты слышала, что я сказал. Секс с тобой входит в сеанс?
– Это за отдельную плату, – что я на хрен несу?!
– Сколько? – ничуть не смутившись, продолжает он.
– У вас таких денег нет. Ладно, пошутили и хватит. Будьте так добры, не переходить на «ты».
– Я как бы и не шутил.
– Вернемся к насущным делам, – строго произношу я, выпрямив спину. – Какая проблема привела вас ко мне?
– Признаться, мне неловко вываливать на столь юную голову свои проблемы.
– Вы только что предлагали мне секс. Какая неловкость, Вячеслав Викторович? – заткнись, Наташа!
– Трахаться и делиться сокровенным – это разное, Ксения Андреевна. Не находите?
– Не нахожу.
– Сколько вам лет? – как ни в чем не бывало продолжает он.
– А с какой целью вы этим интересуетесь?
– С той, что хорошему практикующему психологу должно быть лет тридцать как минимум, а вы выглядите максимум на двадцать, – о, спасибо, дяденька, годик мне скинул. – А без очков на все шестнадцать, – о ля ля, значит можно продолжать жрать все, что не приколочено. – Что-то здесь не так, не находите?
– Не нахожу. Здоровый образ жизни и почти всегда правильное питание. Ну и генетика, конечно. Только вот у вас проблемы не психологического характера, Вячеслав Викторович, а уголовного. Учитывая то, что вы только что предлагали мне, назвав шестнадцатилетней, мне стоит оповестить антипедофильные службы?
– А что такие имеются?
– Безусловно. Ментами в народе кличут, – ляпнула и тут же прикусила язык.
– Ментов мне еще не хватало, – демонстративно закатывает глаза. – Я с ними покончил. Ладно, давайте ограничимся психологической помощью, – едва заметно улыбнувшись, произнес мужчина.
– Итак, если вам сложно начать с изложения ваших проблем, просто расскажите о себе. Можно кратко.
– Что именно? – еще я б знала, что надо.
– Первое, что приходит на ум о вас самом. Как бы вы себя кратко описали, чтобы я имела о вас представление? – на мгновение мужчина задумывается, переводя взгляд от меня на стену. Затем снова на меня.
– Я – охуенный, – совершенно серьезно произносит он.
Ну кто бы сомневался. Значит попа моя реально хороша. Не знаю, как мне хватило сил сдержать эмоций.
– А что вы вкладываете в это понятие, Вячеслав? – как можно серьезнее произношу я, стараясь придать максимальную заинтересованность в голосе.
– А вы? О чем вы подумали, когда я это сказал. Только честно. Приму от вас любую правду, какой бы обидной она ни была. Если скажете правду – тогда, возможно, мы найдем общий язык.
Правду? Да, пожалуйста.
– Я подумала, что у меня реально шикарная задница, раз вы назвали ее и себя одинаковыми эпитетами.
– Не ожидал от вас такого ответа. Вы мне определенно нравитесь. Конечно, не как психолог, – тут же добавляет он, впервые открыто улыбнувшись.
Улыбка у него такая же, как и он сам – нахальная.
– Итак, я напоминаю, что время идет, а мы еще даже не начали. Повторю свой вопрос, с какой проблемой вы ко мне пришли?
– На самом деле у меня нет проблем.
– Тогда, что вас сюда привело?
– Я проиграл в карты, – равнодушно бросает мужчина.
– То есть у вас игровая зависимость?
– Нет.
– Вы не осознаете, что у вас зависимость от игр или у вас ее реально нет?
– У меня нет зависимости. Я просто проиграл в карты другу. На желание, – тут же уточняет он.
– Простите, а причем тут прием?
– Желанием, выигравшего друга, было – пройденный мной курс у психолога, – шикарно, его еще и заставили сюда идти. Ну здравствуй, товарищ по несчастью.
– Очень интересно, то есть ваш друг замечает у вас проблемы, а вы их не видите, поэтому он таким образом о вас заботится?
– Нет, он просто глумится. У него жена – психолог, а учитывая, что я всячески принижаю и подтруниваю над данной профессией – он выбрал такой способ мне досадить. А так как я человек слова, пришлось сюда идти.
– Очень интересно. А почему вы недолюбливаете психологов?
– А почему вы не носите подобающие для вашего статуса туфли? Почему на вас какие-то уродские тапки без подошвы? – ну и мудак.
– Потому что мне нравится такая обувь, – как можно спокойнее произношу я, мысленно представляя, как запихиваю ему в рот мои любимые балетки.
– А мне просто не нравится эта профессия, – вполне серьезно произносит он, пожав плечами.
А дальше все происходит настолько быстро, что я не успеваю толком понять, как он влет успел переставить кресло и усесться впритык ко мне. Его нога находится в сантиметре от моей. Да пофиг на ногу! Он наклоняется ко мне и кладет свои ладони на ручки моего кресла. Редкостный обнагленец!
– Я считаю работу всех психологов бесполезной херней, – дай пять, я тоже. – Зачастую у вас проблем больше, чем у ваших клиентов и вы не способны их решить. И не стоит озвучивать что-то в стиле «возможно, вам когда-то отказала женщина с такой профессией. Давайте разберемся с этим подробнее». Не отказала. Или что у вас там любимое? Расскажите про свое детство? Ах, да, всю хуету, происходящую в жизни, скидываем на мать. Мать… во всем виновата мать. Для справки, у меня классная мама. Матерью ее не поворачивается язык назвать. Что я еще забыл важное в вашей профессии, Ксения Андреевна?
Выдержать взгляд этого мужчины, даже на расстоянии, было сложно, а сейчас, когда его серо-голубые глаза прожигают во мне дыру на расстоянии нескольких сантиметров – почти невозможно. Жаль, что парфюм у него вкусный, вонял бы, так хоть извергла бы на него наспех съеденный круассан.
Эх… мне с таким мужиком не справиться. Поздравляю, Наталь Санна, до четвертой попытки сдать вступительный экзамен, я не дойду. Летом можно и не пробовать. Это уже авансом провал. Хотя… попытка не пытка. Надо его на хрен огорошить.
– Пингвекула.
Говорю первое, что приходит на ум, при взгляде на его склеру. Шутки шутками, а у мужика и вправду пятно на глазу.
– Я обескуражен. Это какой-то матерный язык?
– Это желтоватый узелок на белке глаза. Вам нужно к офтальмологу, Вячеслав.
– Желтоватый, говорите?
–
