время играли в пятнашки. За такую выходку мальчишка тут же был заклеймен «вралем» и «цыпленком». Если бы мы только знали, что таится там, на дне, то и сами бы ни за какие коврижки не приблизились бы даже к кромке воды.
Помню, как на третий день после пропажи пса группа соседских ребятишек прибежала к порогу нашего домика. Когда я вышел, они наперебой начали рассказывать мне о чем-то. Из их галдежа я ни слова не разбирал и тогда один из них, кажется, мальчика звали Билли, протянул мне странную вещицу, я не сразу сообразил что это — оборванный ошейник Бинго. Он пояснил, что они нашли его под водой в камнях на северном берегу озера. Отец запрещал мне играть там, и на то были свои причины: берег был каменистый, крутой, острые скалы и валуны, в отличие от белого песчаного пляжа пансионата. Но с другой стороны с этих камней было так удобно нырять. Отец всегда говорил мне, что там опасно, и он был прав…сам не подозревая на сколько. Предостережения отца были не совсем верны — он говорил лишь об одном конкретном месте, хотя стоило держаться подальше от всего озера в целом.
Мы пробыли на озере весь день и засобирались уходить лишь к вечеру, когда медный диск солнца начал плавно опускаться за линию горизонта, а москиты становились все агрессивнее. Старый мистер Палмер, заядлый рыбак, все еще оставался на берегу, когда мы уходили. Помню, он сказал нам, что бы мы не беспокоились и что он хочет остаться и порыбачить ночью.
На следующий день мы всей семьей отправились на пляж — очень оживленное и людное место в разгар курортного сезона. Помню, это был солнечный день, и стояла жара, и я грезил о том, когда же, наконец, я смогу погрузиться в спасительно освежающую водяную прохладу. От нашего домика к пляжу, как и от других домиков, вела узкая тропинка вымощенная булыжником протяженностью около трехсот метров. Когда же мы, наконец, вышли к озеру, то застали жуткую картину: несколько сотрудников полицейского управления города К. один из них беседовал с безутешно рыдающей миссис Палмер, другие осматривали вещи, оставленные на берегу. Вокруг собралось много людей из отдыхающих, которые надеялись прийти поплавать. Один из полицейских просил всех разойтись по своим домам.
Я помню, что рыболовные снасти, жилет и панама мистера Палмера лежали все на том же месте где мы с ребятами видели его уходя. На берегу нас встретил полицейский, старый знакомый моего отца фамилию которого я не вспомнил, тот сообщил о том, что мистер Палмер исчез этой ночью, вероятно утонул. Тогда-то я снова увидел старого мистера Абернатти, это был сгорбленный сухой старик с взъерошенной седой бородой. Его глаза безумно сверкали, трясущейся рукой он указывал на озеро и кричал, кричал, что было сил, о чудовище, что оно вновь пробудилось от многолетней спячки, что оно голодно. Он появлялся каждый год в разгар курортного сезона и все твердил одно и то же, обычно это заканчивалось тем, что кто-нибудь из постояльцев пансионата жаловался на безумца в полицию.
Помню, его вопли до слез напугали Агнесс, со страху она выпустила своего любимца, и тот быстро удрал, едва его лапы коснулись зеленой травы. Агнесс хотела броситься за ним, но мама крепко одернула ее за руку. А мистер Абернатти тем временем все продолжал вопить свои бредни до тех пор, пока двое полицейских под руки не увели его. Осмотрев предполагаемое место происшествия, полицейские вместе с бедной миссис Палмер удалились. Остался лишь один из полицейских который настойчиво просил разойтись скопившуюся толпу праздных зевак.
Позже уже дома я подслушал, как отец рассказывал матери, что слышал еще от своей матери, которая жила в этой самой деревне до тех пор пока не переехала в город.
Отец сказал:
«…Альберт Абернатти…он был еще мальчишкой, он и двое его друзей купались в озере наследующий день после землетрясения. Доподлинно неизвестно что произошло, но в деревню вернулся лишь он один. Мальчик был охвачен паникой, он без остановки рыдал, и из его невнятного лепета можно лишь было отчетливо разобрать одно слово: «Чудовище!» Позже немного успокоившись, он рассказал о случившемся. Сказал, что что-то в воде схватило двух других мальчиков и утянуло их на дно. Он описал это как чешуйчатые ребристые щупальца с когтями и перепонками.
Тела тех двух детей так и не нашли, хотя поиски продолжались еще очень долгое время. Маленький Абернатти с ужасом наблюдал, как взрослые в поисках его товарищей ныряют на глубину. Больше страшило его не то что останки друзей не находят, он точно знал что с ними произошло, как заявил он сам, а наоборот что они могут найти вовсе не то что ищут. Говорят с тех самых пор он, и тронулся умом. Он несколько раз писал в мэрию города К. с требование осушить «проклятое озеро» и уничтожить «то, что живет на дне», а когда началась застройка под пансионат, мешал рабочим и пытался саботировать стройку, за что несколько раз загремел в полицейский участок. Каждый сезон Альберт безуспешно пытался предостеречь отдыхающих, но делал он это в такой манере, что многим окружающим кажется, что у него не все дома, да ты и сама все прекрасно знаешь. На него несколько раз жаловались, что его безумные бредни пугают детей, да и попросту мешают отдыхающим. В такие россказни здравомыслящему человеку поверить нелегко.
В результате безуспешных поисков решили, что тела мальчишек могло просто затянуть под илистое дно озера. Но мама мне как-то рассказывала, что на самом деле дно илистое только сверху, на самом дне озера твердая гранитная плита в добрых несколько футов толщиной, а под ней целая сеть подземных озер и каналов соединяющаяся между собой и все они выходят под гору. Вот уж ума не приложу, откуда ей-то это могло быть известно…»
Отец заметил меня и прервался. Я увидел, как пальцами он перебирает найденную мной чешуйку, он тут же бросил ее в ящик комода. Мама сказала мне немедленно идти собирать вещи. Помню, что жутко расстроился из-за столь скорого окончания семейного отдыха. Мне было и невдомек об истинных причинах отъезда.
Помню, как мама ругала отца, что тот не уследил за Агнесс и как мы бежали к озеру на ее крик. Сестра стояла у самой кромки воды и тыча пальцем в озеро кричала:
«Мамочка, оно утащило Адама! Мамочка, там что-то в воде!»
Помню, как вода вспенилась и заклокотала, как мама в
