исключить повторения, но когда на третьем варианте все эти формулировки смешались в голове в один нечленораздельный текст, зародившееся было в нем воодушевление исчезло окончательно. Он посмотрел на время — без десяти минут четыре.
«К семи сегодня собираемся», — вспомнил Юрий о событии, от которого весь день старательно отмахивался, чтобы не сбивать себя с рабочего настроя. Сегодня была пятница, и они с товарищами наметили партию в боулинг-клубе, в котором заранее уже была заказана дорожка. Мысль о предстоящем вечере моментально завладела его сознанием, и следующие минут десять он думал только о том, как проведет с друзьями это время, представляя разговоры, пиво, музыку, интересную игру…
Некоторое время Юрий предавался грезам, а когда опомнился, увидел перед собой укоризненно обращенную к нему своим единственным незаконченным листом рецензию — результат целого дня его жизни. Зажмурившись в болезненном разочаровании, он тяжело выдохнул и, опустив голову на руки, закрыл обеими ладонями лицо.
Это была самая главная и мучительная проблема для Юрия: он не мог работать не отвлекаясь. Сконцентрироваться на каком-либо предмете хотя бы только на протяжении часа было для него непосильной задачей. Не переставая боролся он с этой бедой, всячески стараясь ограничить влияние отвлекающих факторов. Каждый раз во время работы Юрий убирал со стола все вещи, выключал телефон, зашторивал окно, закрывал дверь в комнату и, конечно же, в обязательном порядке обрубал интернет. Он давно уже понял, что когда под рукой имелся доступ в сеть, работать становилось попросту невозможно, и, желая наверняка отгородить себя от этой паутины, он разъединял кабель даже не в квартире, а в подъезде, чтобы уже точно не иметь соблазна «только на минутку» вновь включить его.
Но все попытки Юрия заставить себя сконцентрироваться приносили, по его мнению, мало результатов. Деятельность, которая не являлась срочной и которой не сопутствовало давление извне, непременно сопровождалась у него сильнейшим бессознательным желанием отложить работу. Вот и теперь, корпя над рецензиями, Юрий заранее и почти наверняка был уверен в том, что растянет оставшиеся из них до конца следующей недели, а когда его начнут давить сроки, напишет их все в полдня. Ясно понимал он, что в таком случае эта неделя, которую он мог бы посвятить своим исследованиям или тянувшейся с самой весны научной статье, пропадет для него совершенно, и осознание подобного бессмысленного растрачивания своей жизни рождало в нем всегда самые тягостные переживания.
С усилием помяв ладонями кожу на лице, Юрий убрал руки и снова взглянул на время — без пяти четыре. «Может, уже и закончить на сегодня?» — пробилась наконец в его сознание соблазнительная мысль. Весь день томилось в нем это сильнейшее внутреннее желание прекратить работу, проявляясь в виде всевозможных отвлечений и ища только нужного момента ясно заявить о себе. Именно это подсознательное стремление заставляло Юрия то и дело смотреть на время, ожидая подходящего мгновения, чтобы вырваться. «И так день не зря прошел — почти страницу написал… А продолжать смысла нет. Через час уже за Олей ехать. Да еще одеться надо будет. Что я успею? Только перечитать; ну, может, еще абзац написать… Лучше интернет подключить да в сети полазить это время», — ясно проявившееся желание прекратить работу все более захватывало Юрия, заставляя его убеждать самого себя. Но если еще только год назад под действием этого стремления он давно бы уже забросил рецензию, то теперь так просто сдаться не мог. Мысль о том, что этот час (а если не ехать за супругой, то все два) можно было довольно плодотворно поработать, хотя и оказалась теперь оттеснена в подсознание, не потеряла для него своей значимости.
Некоторое время Юрий сидел за компьютером, с безысходным выражением лица уставившись в монитор, не находя в себе сил взяться за рецензию, но продолжая сопротивляться соблазну сказать на сегодня работе твердое «нет». Он пребывал в мучительной борьбе с самим собой, как вдруг услышал странное, ни на что не похожее цоканье.
Глава II
Звуки какого-то скребущего шороха раздавались из коридора. Юрий замер и прислушался — это было необычно. Никогда еще, находясь дома один, он не слышал ничего подобного. Источник звуков явно был в квартире и по тому, что они становились все громче, очевидно, приближался к комнате, где он сидел. Юрий поднялся с кресла и настороженно, не зная даже, чего и ожидать, открыл дверь и выглянул в коридор.
Прямо посреди коридора на полу сидела небольшая птичка. Маленькая желтая канарейка, шурша и шкрябая по линолеуму тоненькими когтистыми лапками, сделала несколько коротких прыжков в его сторону, а затем замерла и, резкими движениями повертывая головку в разные стороны, принялась оглядывать его по очереди то одним, то другим своим черненьким глазком.
Зрачки у Юрия вспыхнули, лицо осветилось непроизвольной, восторженной, еле сдерживаемой детской радостью. Стараясь умерить взволнованное дыхание, он медленно трепетно опустился на корточки, как опускаются перед каким-то благовестным чудом, а оказавшись у пола, двинулся чуть ближе. Вытянувшись вверх всем тельцем, как бы удивляясь смелости его намерений, птичка скакнула в сторону. Поняв настороженность гостьи и боясь спугнуть ее, Юрий замер и стал разглядывать канарейку с расстояния, пытаясь свыкнуться с этим маленьким хрупким желтым живым созданием, непостижимым образом оказавшимся здесь, в его квартире, посреди темного коридора. «Откуда она появилась? — пытался уяснить он для себя. — Все окна закрыты. Кухонное? Но оно лишь приоткрыто немного, да еще зашторено».
Подождав немного, будто специально позволив себя как следует разглядеть, канарейка сделала очередной прыжок в сторону, затем сразу второй и, уже не приземляясь, шустро и звонко затрещав маленькими крылышками, мгновенно скрылась за углом коридора.
Юрий вышел из комнаты. Тихие звуки доносились с кухни. Он не сразу нашел птичку: она сидела внутри стеклянной люстры, прямо возле горевшей лампочки, а когда он подошел ближе, слетела на холодильник и, оставаясь на нем, продолжила свое внимательное наблюдение за стоявшим перед ней человеком. Подойдя ближе, Юрий улыбнулся уже смелее и шире и тут же, будто опомнившись, поспешил за телефоном.
— Ты представляешь, что сейчас произошло?! — радостным, каким-то даже ликующим голосом выпалил он супруге, только та взяла трубку.
— Не-ет. Что?
— Не поверишь! Сижу, работаю; вдруг слышу какой-то странный шорох. Выглядываю в коридор, а там птичка! Представляешь?! Птичка!
— Да ты что?! — раздался в трубке взволнованный и не менее радостный возглас Ольги.
— Да!!! — воскликнул Юрий, реакция супруги многократно усилила его эмоции.
— С ума сойти!.. — еще не до конца осмыслив услышанное, протянула Ольга. — А что за птичка?..
— Маленькая, желтенькая. Канарейка походу.
— Канарейка?!!.
— Да.
