должна была сотрясти весь смертный край Безымянного Мира и, возможно даже, сотрясла — здесь же, в “Безнадежном Безумце” звучала всего один вечер, а затем забылась, покрывшись мертвым инеем. Её тут же перебил слух о том, что кто-то отыскал очередной проход сквозь горы или какую-нибудь гробницу, а может храм старых богов Севера или еще какую-нибудь чушь, из-за которой все ломанутся туда, обязательно кто-то погибнет и бармен, на какое-то время, потеряет клиентов.
Но все это пустяки. За тысячи лет он уже привык. Пройдет век, другой и вот сюда поднимутся очередные мечтатели безумцы и спираль продолжит крутиться. Местные будут отказываться признавать, что даже если Северные Земли и существуют, то путь к ним закрыт силами куда более могучими, чем подвластны смертным.
Может быть туда бы могли попасть Бессмертные, но зачем им? Ради Правил? Бармен знал то, чего не знали многие из здешних авантюристов. Большинству Бессмертных Правила ни к чему. Зачем? Поднявшись так высоко, больше не вынужденные бежать от плети времени, они жили в свое удовольствие.
Впрочем, об этом лучше не задумываться.
Кстати, о Лисах.
Что это за незнакомец к ним подсел? Его бармен, вроде, не видел прежде. Что же, может в этом десятилетии их ждет что-то интересней, чем недавний спуск в “шахту, ведущую к порогу Северных Земель”, на деле оказавшуюся отхожим местом для Каменного Дракона стадии Дикого Бога. Ох и дерьмовая же вышла история.
Бармен, протирая кружки, хмыкнул и повернулся к столу Лисов.
Глава 1732
Артеус провел ладонью над столом и прошептал несколько слов, смысла которых никто не смог бы понять. Тут же смолкли посторонние звуки, стихли крики и песни, и даже сама реальность за границей их стола зарябила, как воздух над пылким костром.
— Так как, говоришь, тебя зовут?
— Арнин, — представился подсевший к ним незнакомец.
Мужчина, выглядящий лет на сорок, с заметным ожогом на правой щеке и глазами, цвета мокрого гранита. А еще у него почти не было волос на лице, если не считать тонкой полоски усов, за которой он, судя по всему, следил зорче, чем мать за новорожденным. Артеус чуть прищурился и взглянул на энергетическое тело визитера. Как и большинство “местных” — Пиковый Небесный Император.
Волшебник тут же мысленно улыбнулся своей неувядающей привычке. За сто двадцать лет, что они бродили по этим горам в поисках пути в Северные Земли, он мог уже и отвыкнуть проверять силу развития. В том бесчисленном множестве сражений, что они успели побывать, да и сами в той или иной степени занять позицию в ступени Небесных Императоров, Лисы убедились, что здесь это не имело никакого значения.
Они встречали Императоров Начальной стадии, способных на столь могучие техники, что дух завораживало. И наоборот — некоторые Пиковые Императоры, в одиночку, не протянули бы здесь и дня.
Впрочем — так оно и случалось. Подобные случайные путешественники надолго в горах не задерживались. Либо погибали, либо спускались обратно в равнины Чужих Земель, либо, что происходило куда чаще, призывали испытание Небес и Земли. Примерно трое из десяти успешно проходили. Лисы даже стали свидетелями подобного ритуала. Ну или… если быть до конца откровенными, то их наняли в качестве охраны.
В момент прохождения испытания адепт оказывался полностью беззащитен для внешнего мира. Так что неудивительно, что появился отдельный вид разбойников, которые искали таких вот “испытуемых” и, в самый неподходящий момент, убивал ради богатой добычи. Для Небес и Земли адепты, обычно, заготавливали все свои самые ценные артефакты, амулеты, алхимические реагенты, некоторые даже брали свитки с техниками и гримуары заклинаний. Все ради хотя бы призрачной прибавки к шансам не завалить испытание.
Так вот — им тогда пришлось сражаться с дюжиной таких убийц различных стадий ступени Небесного Императора. Битва шла долго — почти час. Но, благо, они успели одолеть бандитов вовремя и не пропустить момент восхождение.
Артеус вряд ли когда-нибудь забудет то, как засиял мир вокруг адепта, прошедшего испытание. Как перед ним открылся путь из чистого золота, ведущего к облакам, слившимся в форме ворот. И с каждым шагов по этому пути, физическое тело адепта истаивало утренним туманом, а его энергетическое тело наоборот — уплотнялось, принимало четкие очертания и, в конечном счете, когда тот прошел через врата земель бессмертных, стало внешне неотличимым от тела физического, хотя им все же не являлось.
Тогда Артеус и понял, почему Бессмертные являлись таковыми. Все дело в том, что они были лишены физического аспекта. Их плоть — чистая энергия. Впрочем, на это все познания заканчивались, так как ворота захлопнулись за вознесенным и все исчезло, оставив на снегу ошметки дымящейся плоти, вскоре обернувшейся развеянным по ветру прахом.
Почему он сейчас все это вспоминает?
В горах обитало не больше трех сотен адептов, две трети из которых, так или иначе, но появлялись в “Безумце”. И еще из этих трехсот искателей Небесные Лисы за двенадцатый десятилетий встретили почти каждого. Все же — у них тут образовался весьма тесный коллектив авантюристов, ищущих путь к Северным Горам. И что-то Артеус не помнил, чтобы…
— Мы тебя не знаем, — Албадурт хрустнул свежим хлебом и залпом осушил кружку, после чего вытер мокрые бороду и усы. — А моя тетка по линии третьего внучатого племянника из числа…
— Доблестный Алба-удун, — перебил товарища волшебник, прекрасно зная, чем может закончится перечисление многочисленных родственников гнома (вернее — не закончится). — имеет ввиду, что мы никогда не видели тебя прежде в горах.
— Я не часто здесь появляюсь, — уклончиво ответил на озвученный вопрос Арнин.
Голос его звучал сухо, а тон оказался скуп на эмоции.
— И где же вы обычно появляетесь, достопочтенный Арнин? — спросила Лэтэя.
Её взгляд, как и всегда, ясный и стальной, а тон суровый и тяжелый. Среди всех воительниц гор, она вызывала у мужской и части женской аудитории наибольший ажиотаж, что могло бы нервировать Артеуса, если бы не маленькая деталь. Он бросил быстрый взгляд на свое запястье, где из-под одежды выглядывал простой браслет, свитый из ниток, с нанизанными на них бусами и укрепленный кожаными полосками.
Обручальный браслет.
Такой же имелся и у Лэтэи. Его жены.
— На южных склонах, — ответил незнакомец. — мы исследуем пещеры дальнего грота.
— Дальнего грота? — опять хрустнул булкой гном. — они излазаны вдоль и поперек, а каждая руна и каждый символ на стенах переписан сотни раз на тысячах языках. Никто
