и было. А что тут ещё можно предположить?
Поначалу я терпеливо ждал. Должен же я в какой-то момент очнуться. Или нет? Через некоторое время я внимательно посмотрел на свои умные часы. Было 15:12:45. На смартфоне, который я вытащил из кармана штанов, – то же самое. Сотовая связь не ловила, как и интернет. Время остановилось, местоположение не определить… Ах да, я же в коме. Чего я, собственно, ожидал?
Гудение, мерцание и эти жёлтые стены медленно, но верно начинали сводить меня с ума. Я решил покинуть эту странную комнату, надеясь, что где-то за её пределами найдётся местечко получше. Это ведь был мой сон, и путешествовал я по своему сознанию. В дальней стене обнаружились двери, ведущие в две комнаты. Что ж, главное – держаться левой стороны. Руководствуясь этим правилом, непременно доберёшься до конца лабиринта. Я заметил, что в некоторых местах на стенах проступала вода, от чего они казались будто бы покрытыми какой-то плёнкой. Я подошёл ближе, пальцем смахнул каплю, понюхал. Затхлый запах.
Краем глаза я заметил какое-то шевеление и шум… Но когда обернулся, комната оказалась пуста. Ага, теперь с другой стороны! И на этот раз звук отчётливее. Я присмотрелся к обоям и увидел крошечные холмики, которые хаотично, точно жирные жуки, перемещались под ними. Я подошёл к этому месту. Сердце бешено колотилось. Но передо мной оказалась совершенно гладкая жёлтая поверхность. Неужели мне всё это померещилось?
Я открыл левую дверь. А за ней оказались коридоры, комнаты, комнаты и коридоры… Я прошёл вперёд и открыл несколько дверей. Все помещения были разной площади, но такими же жёлтыми, как и комната, в которой я очнулся. Я понял, что буду бродить по этому странному лабиринту до бесконечности, пока не проснусь. Беруши сейчас оказались бы очень кстати, гудение начинало понемногу надоедать.
– Эй? – крикнул я. Попытка не пытка. – Э-э-эй? Меня кто-нибудь слышит?
Тишина. Я пожал плечами и потопал дальше по коридорам. Интереса ради начал считать шаги. На десятитысячном прекратил. По пути я пытался вырезать ключом метки на стенах – вдруг я хожу кругами. Но у меня не получилось оставить ни единой царапины. Удивительно, но я привык к гудению, да и запах мне не мешал. Человеческий мозг вообще очень легко ко всему приспосабливается.
По ощущениям я болтался так пару часов. Хотелось есть, пить и прилечь. Я едва держался на ногах, такими тяжёлыми они казались. Ещё и мокрая одежда натирала. Этот сон оказался гораздо реалистичнее, чем мне того хотелось бы. Я всё-таки решил отдохнуть и опустился на влажный пол.
Гудение вдруг прекратилось. Пошатываясь, я снова поднялся на ноги. Вдалеке послышался голос. Тихий-тихий, почти шёпот, даже слов было не разобрать. Откуда же он доносился? Чтобы сориентироваться, я приник ухом к дверям ближайших комнат. Но тут снова загудели лампы, и голос стало совсем не слышно. Я решил идти дальше. И тотчас бормотание возобновилось, и стало даже громче гудения ламп. Может, это моя семья меня зовёт, пытается разбудить?
– Сюда! – снова закричал я. – Я здесь!
Бормотание прекратилось. Я сделал несколько осторожных шагов вперёд. Голос молчал.
Спустя несколько часов я вымотался окончательно, во рту у меня пересохло, глаза слипались. Кома или не кома, но вот без воды и сна было совсем тяжело. Я подошёл к стене, сложил ладони вместе, чтобы в них натекла вода, и выпил её. На вкус, конечно, не особо приятно, но, по крайней мере, жажду я утолил. А затем устроился полусидя в более-менее сухом углу, свернул парку вместо подушки и заснул.
* * *
Проснулся я резко и сразу подскочил, как мячик. Сердце оглушительно билось. Что-то изменилось.
ЗА МНОЙ ЧТО-ТО НАБЛЮДАЛО.
По шее пробежали мурашки. Я быстро оглядел ближайшие коридоры.
Послышался странный шум, который с каждой секундой становился всё громче. Что-то приближалось ко мне, и, возможно, я был в большой опасности.
Мой пульс участился. На лбу выступил пот, бросало то в жар, то в холод. Впервые меня охватил настоящий панический страх. Прочь отсюда! Во что бы то ни стало прочь. Сейчас же!
Не оглядываясь, я наугад дёрнулся влево и почувствовал гнилое дыхание неведомого преследователя у себя на шее.
Бежать. Бежать! Свернул за угол, потом за ещё один. В лёгких горело, а в боку закололо.
Из последних сил я рванул вперёд, спотыкаясь о собственные ноги. На бегу я, естественно, не успел затормозить и врезался в стену с однотонными жёлтыми обоями.
* * *
И снова я проснулся, тяжело дыша. Сердце стучало так, что гудело в голове. Я сидел под телебашней, прислонившись спиной к деревянной скамейке. Передо мной простирался захватывающий вид на цветущий зелёный парк и туго натянутые стальные тросы моста Рейнкни. Рядом со скамейкой был аккуратно припаркован мой горный велосипед, тут же лежал синий школьный рюкзак. Небо хмурилось, и, судя по глубоким лужам, недавно прошёл ливень.
Да что вообще творится? Только что я удирал по бесконечному мерзко-жёлтому лабиринту от невидимого монстра – а теперь… это?
Я поскорее достал смартфон. На дисплее высветилось «16:15». Секунды бойко отмеряли время – с моего падения прошёл примерно час. Дрожащими руками я ощупал голову. У виска вздулась огромная шишка, которой даже касаться было больно. Голова трещала.
Может, это было просто видение? Как я тут оказался? Выходит, я целый час шатался по городу, не понимая, что делаю, а не помнил я этого потому, что у меня был провал в памяти после удара?
Наверное. Да, пожалуй, это бы всё объяснило. Хотя бы как-то.
Записка 2
– Ну и что? – спросил Крис, беззлобно подтрунивая надо мной, пока мы катили свои велики к самому известному в Дюссельдорфе бассейну «Мюнстер-Терме», где у нас проходила тренировка по плаванию.
– А что? – Я слегка толкнул его в ответ.
– К мозгоправу ходил, да?
– Чушь не городи, какой мозгоправ, – ответил я. Большим умом мой лучший друг не отличался. Удивительно, как его до сих пор из гимназии не выгнали. – Это невролог. Мне делали МРТ. Засунули в специальный аппарат и сканировали мозг.
– Наверняка они там все очень огорчились, – засмеялся Крис. – В башке-то у тебя пусто.
– Ха-ха, очень смешно, – нахмурился я. – Но, вообще, ничего опасного не нашли. Так что всё в порядке.
Формально это было правдой. На деле же сильная головная боль, которая мучила меня с того самого происшествия, пока, к сожалению, не прошла, но я всё равно заверил всех, что у меня ничего
