Аллан Рексворд
Закулисье. Заговор безликих
Lars Nielsen
Backrooms Logs: Akte Faceling
First published in German under the title
Backrooms Logs: Akte Faceling
by Lars Nielsen
© Lars Nielsen – alle Rechte vorbehalten.
Иллюстрация на обложке Main Shen
© Комарова М. А., перевод на русский язык, 2024
© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2024
Все права защищены. Книга или любая ее часть не может быть скопирована, воспроизведена в электронной или механической форме, в виде фотокопии, записи в память ЭВМ, репродукции или каким-либо иным способом, а также использована в любой информационной системе без получения разрешения от издателя. Копирование, воспроизведение и иное использование книги или ее части без согласия издателя является незаконным и влечет за собой уголовную, административную и гражданскую ответственность.
* * *
Аллан Рексворд – немецкий писатель, автор книг о жуткой вселенной Закулисье. Аллан обожает фантастику и триллеры – не только читать, но и рассказывать головокружительные истории своим читателям. Идеальная формула книги, по мнению автора, – это сочетание напряженной атмосферы и пугающих динамичных приключений, а также яркий главный герой, переживания и сомнения которого близки читателю.
Предисловие
Привет, народ!
Очень рад, что эти записки в итоге попали вам в руки. (За что, конечно, большое спасибо Аллану Рексворду). Сразу скажу, чтобы вы всё правильно поняли: это покажется вам бредом, но я ничего не выдумывал. Эти записки – нечто вроде дневника. И мне очень не хотелось бы, чтобы вы пережили то, что в нём описано. Но кое-кому из вас наверняка придётся отправиться в это жуткое параллельное измерение, которое называют Закулисьем. А кого-то я предупредить не успел. Оттуда ведь практически невозможно вернуться. Ладно-ладно, мне-то это удалось. На то были свои причины, ни за что не догадаетесь какие. В любом случае сами-то вы вряд ли захотите по доброй воле покинуть Закулисье таким же способом. Совсем недавно я был самым обычным школьником, у меня были друзья и семья. Но теперь эти спокойные времена остались для меня в прошлом.
Всех обнимаю,
Марк Шмидт*
*В целях защиты прав личности фамилия была изменена. Примечание издателя.
Записка 1
Капюшон моей тёмно-зелёной парки промок под холодным ноябрьским дождём. Из-за падающих капель я едва мог видеть дорогу. Вот впереди появилась расплывчатая зелёная точка. Я быстрее закрутил педали: чем раньше я выберусь из этого мокрого кошмара, тем лучше.
Справа послышался пронзительный гудок, заскрипели по асфальту шины, сверкнули фары, и моё сердце пропустило удар. Буквально в паре сантиметров от меня затормозил широченный «Мерседес». Мой двухколёсный конь качнулся, и я чуть не упал, но в последний момент успел выставить ногу, чтобы сохранить равновесие. Из жёлто-коричневого такси выглянул водитель. Глаза у него были выпучены, рот приоткрыт, а в руках он держал телефон, по которому явно пару секунд назад разговаривал.
– Дурак! – сердито фыркнул я и кивнул на светофор: не видно, что ли, что красный горит?! Пошатываясь и качая головой, я снова уселся на велосипед и покатил дальше.
Пока я ехал, вдруг понял, что в Германии такси вообще-то не жёлто-коричневые, а бледно-бледно-жёлтые. О, эта сцена мне запомнилась до мелочей. Сейчас я просто ненавижу жёлтый. Любые оттенки, особенно грязный зеленовато-жёлтый, который и вы непременно увидите, если с вами случится то же, что и со мной.
Я гнал по глубоким лужам на своём старом оранжево-жёлтом велике, на который заработал сам, разнося еду в рыбном ресторанчике. В этот день моя мама-наседка всё предлагала отвезти меня в школу и высадить прямо у входа, словно младшеклассника, но я отказался, хоть это было и очень мило с её стороны. Вот только шестнадцатилетнему подростку, согласившемуся на такое, просто-напросто не миновать насмешек. Ехать на папином двенадцатитонном автокране тоже была так себе идейка, тем более сейчас он стоял на стройке. Нет уж, пусть в моих кроссовках хлюпает вода, а джинсы будут насквозь мокрыми, зато не придётся краснеть от стыда. Я же не моя двенадцатилетняя сестра. Она просто обожает, когда её возят по всему Дюссельдорфу, точно королеву Рейнланда.
Оглядываясь назад, могу честно вам сказать, что моя мирная и беззаботная жизнь была просто чудесной.
Я ехал в правом ряду, мимо проносились машины, и брызги грязи летели мне прямо в лицо. Какая же мерзость… До моего дома в районе Бильк через центр Дюссельдорфа было максимум десять минут. Чтобы ситуация с такси не повторилась, я вытягивал шею и вертел головой по сторонам, стараясь увеличить дальность и угол обзора. Тут-то я и наехал передним колесом на трамвайные пути, которые располагались перпендикулярно велосипедной дорожке, и меня стало заносить. Было просто невозможно и рулить, и одновременно сохранять равновесие. Шлем висел у меня на руле: я понадеялся, что для защиты мне хватит и капюшона. Это было очередной серьёзной ошибкой.
Велосипед упал. Я ударился головой о мокрый асфальт. В глазах потемнело.
* * *
Я очнулся от нарастающего электрического гудения. Сердце дико колотилось, и в голове тоже неприятно стучало. Пару минут я лежал с закрытыми глазами, растянувшись на мокрой поверхности. Только вот это был совсем не асфальт. Коврик? Когда я приоткрыл глаза, в них тут же ударил яркий свет.
Промокший до нитки, я еле-еле смог подняться и огляделся. Огромная комната, со всех сторон возвышаются стены, оклеенные обоями противного жёлтого оттенка с небольшой прозеленью. В нос ударил отвратительный гнилой запах. Я даже знать не хотел, чем именно так воняло. На потолке периодически загорались отдельные световые панели, которые раздражающе гудели, но закономерности в этих вспышках не было. Словно при перебоях с электричеством в какой-нибудь захудалой гостинице.
Куда я попал? Последнее воспоминание – я грохнулся с велосипеда и больно приложился головой. А где я теперь?
Твёрдый и влажный пол. Мокрая одежда. Вокруг стены. Настойчивый гул и неравномерное мерцание ламп на потолке. На голове, похоже, шишка. Нет, это всё не сон. Что же тогда?
Должно быть, кома. Да, точно, я впал в кому. И моё тело лежало в больничной палате, опутанное проводами и трубками, а рядом попискивал кардиомонитор. У моей кровати стояли родители – или, по крайней мере, мама Николь – и младшая сестра Эмилия. Они шептали что-то ласковое, пытаясь меня разбудить. Да, наверное, так
