ожидая моего ответа.
— Не узнаю вас в гриме, голубчик! — на ум пришла фраза из старого комедийного сериала.
— Князь, ты бредишь. Это ж я! Лерчик! — с вымученной улыбкой представился собеседник.
Пришлось сделать вид, что я его узнал.
— Пошли уже. Я знаю, где у твоего батюшки припрятаны пара бутылочек четырехлетнего Шато. Поправим твое здоровье. И мое заодно.
— Нет, думаю, на сегодня хватит. Голова трещит, — нахмурился я.
— Что-то ты совсем сдал, дружище, — сочувственно отозвался Лерчик. — Неужели это старость? Насколько ты меня старше? На год? Святые наместники! Что же ждет меня?
Он картинно завалился в кресло и расхохотался.
— Предлагаю позавтракать и снова завалиться спать. Организуешь?
Я краем глаза следил за реакцией новоявленного друга. Если я правильно понял и мы находимся в богатом доме, то еду должна принести служанка.
Интересно, тут хотя бы телефоны есть? Стоматологи? Мягкая туалетная бумага?
Ладно, разберусь по ходу дела. А там, глядишь, найду способ вернуться в свое время.
— Пошли уж на кухню. Авось там что-то осталось после вчерашнего пира.
Не угадал. Пришлось подниматься с диванчика. Комната пошатнулась перед глазами, и я едва успел опереться на спинку.
— Э, так дело не пойдет, — Лерчик неохотно поднялся, подставляя плечо. — Пошли, дотащу тебя сначала до ванны, а потом уже и до кухни.
Идти пришлось всего несколько шагов, и вот уже я склонился над каменной раковиной и выкручивал краны на полную. Прохладная вода освежила и привела в тонус.
Взгляд наткнулся на ростовое зеркало в бронзовом переплёте. Я с опаской в него заглянул и обалдел от увиденного…
Отполированная поверхность явила мне совершенно незнакомое лицо. Прямой нос, упрямый подбородок, трехдневная щетина, карие глаза и вихры темных волос. К этому всему в комплекте шли бледная кожа, круги под глазами и полоска от подушки, пересекавшая щеку до самого виска. Но потрясло до глубины души меня совершенно другое. Теперь я был очень молод! Кажется, что едва-едва достиг совершеннолетия.
Когда я вышел из ванной, то все еще пытался осознать увиденное. Но Лерчик и не думал давать мне время на размышления, а быстро подхватил меня под руку и потащил дальше.
За другой дверью скрывался широкий коридор, больше напоминающий каменную кишку. Стены давили своей мрачностью, и каждое мгновение казалось, что сейчас из бокового хода на нас выпрыгнет разъяренный стражник в полной боевой экипировке. Как в каком-нибудь историческом фильме.
Но ничего такого не происходило. Я встретил только одинокий доспех, покрытый пыльными разводами. Интересно, неужели, тут такие носят? Или он здесь он находился в качестве украшения? Помимо этого пустоголового парня, коридор был пуст.
Что же это за место?
Тем временем Лерчик неустанно уговаривал меня продолжить праздновать. Из потока слов я смог выцепить только то, что мы находимся в замке моих родителей, что мы можем кутить несколько дней кряду и что девушки нас любят. Лерчика, конечно, больше.
Одного я не мог понять: почему он все время называл меня Князем? Неужели он знает мой позывной? Но откуда?
— Катюшенька, душа моя! — крикнул зеленоглазый, едва мы ввалились в кухню. — Спасай! Душа требует праздника, но на пустой желудок этого сделать совершенно невозможно!
Из-за огромной печи выглянула могучая женщина в сером переднике и скошенной набок поварской шапочке. И это Катюшенька? Глядя на ее габариты, мне остро захотелось называть ее по имени-отчеству!
Ее хмурый взгляд тут же расцвел заботой и радостью.
— Мальчики! Где ж вас носило-то столько времени? Мне Настюшка все уши прожужжала, что вы ушли два дня назад и вас больше никто не видел.
Голос ее громыхал по всей кухне, отскакивая от кастрюль и вгрызаясь в мою ноющую голову.
— Прекрасная моя, мы с Владимиром изволили торжественно отмечать его двадцатилетие.
— Так это ж месяц назад было!
— А впереди еще целый год! — во все зубы улыбнулся Лерчик и толкнул меня к столу.
Екатерина — у меня язык не повернулся назвать эту поистине богатырскую женщину Катюшенькой — в мгновение ока поставила передо мной чашку с пахнущим ягодами напитком и миску каши.
Я опасливо покосился на еду. Правильно ли будет употребить это в пищу? Это точно полезно? Не повредит ли это моему телу?
Повариха внимательно на меня посмотрела и с мягкой улыбкой кивнула.
— Все, как вы любите, ваше высочество. Для вас старалась!
Так я действительно князь⁈
Эта мысль настолько шокировала, что я машинально взял ложку, зачерпнул каши и отправил в рот.
А ведь действительно, вкусно.
Горячая пища прокатилась по пищеводу и упала в желудок. Я замер, прислушиваясь к своим ощущениям. Мне все еще не верилось в реальность происходящего.
Вдруг я не провалился в прошлое, а лежу в коме, опутанный трубками медицинского оборудования? Но разве в таком состоянии можно чувствовать вкус еды?
Пока я активно работал ложкой, Лерчик откровенно флиртовал с поварихой. И я его понимал. Эта невероятная женщина готовила совершенно изумительно! Ни разу так вкусно не завтракал. Куда уж нашим стандартным пайкам до такого!
Впрочем, каша была не единственным, чему я уделил внимание. На кухню влетел тощий подросток с двумя ведрами воды. На нем был такой же фартук и шапочка, наверное, помощник.
Увидев нас с Лерчиком, поваренок ойкнул и тотчас споткнулся, опрокинув свою ношу. И все содержимое ведер выплеснулось на пол. Я едва успел поднять ноги.
— Володь, ты чего дергаешься? — спросил зеленоглазый.
Я удивленно на него глянул: он не заметил, что ли?
— Так вот же… — и тут я понял, что никакого поваренка на кухне не было.
И разлитой воды тоже.
Окончательно сбитый с толку, я снова уткнулся в тарелку, торопливо соображая.
Неужели я брежу? Повреждения мозга из-за действия артефакта? Искажение реальности? Последние галлюцинации перед смертью?
— Показалось, наверное, глаза еще толком не открылись, — сказал я.
Есть расхотелось. Я отставил тарелку и встал из-за стола.
— Спасибо за завтрак, Екатерина, — вежливо поклонившись, я сделал шаг в сторону выхода.
— Ваше высочество, — вытаращила глаза повариха, — вы точно в порядке?
— Князь, а выпить? — следом запричитал обиженный голос Лерчика.
— Пойдем, хочу на свежий воздух.
Он посмотрел на меня с таким видом, будто с ним заговорил пустой доспех из коридора.
— От выпивки отказался, — пробубнил Лерчик. — Так и запишем, что пациент сошел с ума.
И только мы вышли из кухни, как я услышал
