прерогативой быть не таким черным, как его малюют.
Нерон родился в 37 году, через несколько месяцев после смерти императора Тиберия, преемника великого Августа. Но чтобы понимать все хитросплетения его положения и видеть его поведение – как, по моему мнению, его следует видеть – в свете его борьбы против аристократического, но узколобого римского традиционализма, который он никак не мог понять, мы должны сначала отступить назад, в эпоху колоритной в своем бесстыдстве диктатуры Юлия Цезаря. Точнее, мы должны перенестись в 47 год до н. э., когда, отправившись в Египет улаживать свои запутанные дела, диктатор так заинтересовался царицей Клеопатрой, что она подарила ему маленького сына Цезариона.
Цезаря, которого не волновал ни бог, ни человек, прозвали «непременным соответчиком в каждом светском разводе». Но очарование его блистательной личности было столь велико, что, несмотря на его пристрастие к неримским обычаям и любовь к нетрадиционной жизни, которая во все века ведет человека с артистическим темпераментом к беде, его власть даже в консервативном Риме была абсолютной. Он дерзко задумал отменить римскую республику и установить вместо нее монархию по египетскому образцу, а также вознамерился заставить людей признать ослепительную Клеопатру его законной женой.
Несмотря на то что Клеопатра являлась царицей Египта, она была не египтянкой, а чистокровной гречанкой, происходившей из длинной линии греческих царей, которых в Египте называли фараонами. Столица ее царства, Александрия, была Парижем античного мира и главным центром развлечений, культуры и элегантной светской жизни, глядя на который римский идеал респектабельной строгости показался Цезарю очень провинциальным. В следующем столетии, оставаясь по-прежнему впереди своего времени, Александрия произвела аналогичное впечатление и на Нерона.
Клеопатра со своим ребенком последовала за любовником в Рим в основном потому, что он намеревался учредить там монархию для себя и для нее и привнести частицу греческого блеска и легкости в однообразную пресную серость столичного высшего общества. Но в 44 году до н. э. Цезарь был убит Брутом и его друзьями, и египетской царице пришлось стремительно убираться назад в Александрию, слыша за спиной проклятия из уст Цицерона и ему подобных. Необходимо объяснить, что Цезарю было присвоено воинское звание Imperator, иным словом – главнокомандующий, но это слово не имело того значения, которое мы вкладываем в титул «император» (Emperor), и, когда Цезаря не стало, по закону из этого вовсе не следовало, что он являлся основателем правящей династии.
Его законным наследником был Октавиан, впоследствии известный как Август, сын дочери его сестры Юлии. Однако его старый друг Марк Антоний (просто Антоний, как мы теперь его называем) оспаривал высокие полномочия, предоставленные этому молодому человеку сенатом. В конце концов было решено, что Август будет править в Риме и на окружающем его Западе, а Антоний – на беззаботном артистичном Востоке, где цивилизация носила скорее греческий, чем римский характер.
Чтобы скрепить это в высшей степени дружеское соглашение между двумя хозяевами мира, Антоний женился на сестре Августа Октавии, и две дочери, родившиеся в этом союзе и получившие обе имя Антония, в свое время стали – одна бабушкой Нерона по линии отца, другая – его прабабушкой по линии матери.
Затем Антоний, якобы в поддержку маленького Цезариона, женился на Клеопатре и объявил войну Августу. Но все понимали, что его цель – самому стать монархом в Риме, сделав свою жену царицей-консорт, а своего приемного сына, ребенка Цезаря, – наследником трона, поскольку этот мальчик был единственным признанным сыном покойного диктатора. Август, со своей стороны, считал, что защищает республику с ее суровыми бескомпромиссными традициями против погрязшего в роскоши выхолощенного эллинизма, этой новой восточной автократии. Это была борьба во имя такого известного социального феномена, который мы называем респектабельностью, и, хотя во времена Нерона в этой борьбе уже не использовалось оружие, она еще продолжалась.
В 31 году Август одержал победу, Антоний и Клеопатра покончили с собой, Цезариона убили по приказу победителя, и республика была спасена. Однако теперь Август стал самовластным правителем и Запада и Востока, включая Египет. Египтяне, не желая признавать, что их завоевали, сказали, что Юлий Цезарь действительно был женат на Клеопатре и, следовательно, по праву являлся их царем, или фараоном, а Август, будучи его наследником, тоже их законный фараон.
Таким образом, Август, который у себя дома являлся всего лишь своего рода «президентом» республики, оказался самым настоящим монархом во всех греческих владениях Рима. Постепенно идея наследования с уклоном в сторону египетской матриархальной системы, где наследование шло по женской линии, стало влиять на его статус в самом Риме, и, несмотря на то что внешние формы республики продолжали сохраняться, его звание Imperator приобрело значение, которое мы теперь вкладываем в титул Emperor, и то, что после его смерти высшая власть останется в руках его семьи, практически не вызывало сомнений.
Непосредственным результатом этой новой связи Рима с миром Греции и Востока стали захлестнувшие Италию новомодные веяния как в материальной, так и в духовной сфере – новое отношение к артистическим профессиям, индифферентность к сексуальной морали, от которых люди старых представлений, естественно, могли лишь в смятении всплеснуть руками. Последние годы своей жизни Август потратил, пытаясь очистить Рим от этой скверны, закрывая определенного сорта заведения, в наши дни получившие название ночных клубов, ограничивая продажу алкогольных напитков и наказывая людей, вовлеченных в светские скандалы, включая собственную свободомыслящую дочь Юлию (прабабку Нерона), ставшую одним из образцов новой шикарной модной жизни, которую он запретил строгим законом против аморального поведения – непременного проклятия эмансипации.
Август издал декрет, запрещавший молодым людям посещать вечерние представления в театрах без сопровождения взрослых. Он демонстрировал свое презрение к драматическому искусству, унижая актеров, и выгнал одного из них за то, что тот имел наглость указать пальцем на шумевшего зрителя, а другого приказал высечь за то, что он пришел с девушкой, одетой почти как мальчик. Август терпеть не мог беспорядочной жизни артистов. Он отправил в изгнание Овидия за непристойное поведение; установил цензуру нравов, обязывая людей отвечать на вопросы об их личной жизни, он принял ряд законов против роскоши и т. д.
Август отчаянно боролся за старую простоту и строгость, поощрявшую нравственность и верность долгу перед государством пусть даже в ущерб самовыражению и непрерывному прогрессу в культуре и искусстве. Но его борьба была тщетной. И хотя он остался в истории как национальный герой, как божественная фигура, стоящая скалой в основании семейной родословной, ему не удалось перебороть общую тенденцию движения светского общества Рима в сторону свободной и шикарной артистической жизни греческого мира, яркими звездами которого были
