Камаль-хан.
Я снова обвел взглядом окружающих наклов и беззастенчиво ткнул в ближайшего пальцем:
— Почему они сняли свои тряпки?
— Им больше незачем скрывать свою сущность. — Я ожидал, что Один-Один улыбнется по привычке, но он оставался все так же серьезен: — Ты — Камаль-хан. Ты больше не «кто-то с поверхности». Ты — один из нас, ты — высший из нас. Ты имеешь право не только видеть наши лица, но даже и знать наши имена, данные при рождении.
— Что ж… — Я нахмурился. — И как тебя зовут?
— Рокс, — уронил Один-Один и добавил: — Рокс Теди.
— Отлично. Я Марк. Если это имеет значение. — Я пожал плечами. — А тепер мы уже можем наконец перейти к последней части всего этого представления, и я могу забрать камень?
— Разумеется, Камаль-хан. — Рокс склонил голову в коротком поклоне. — То, что ты добыл в бою безоговорочно твое. Следуй за мной.
Он развернулся и пошел куда-то прочь.
Толпа перед ним раздвинулась точно так, как я ожидал, что раздвинется передо мной, и не смыкалась больше — так и осталась рассеченная надвое широкой просекой. Все наклы смотрели на меня и будто ждали каких-то указаний.
— Завязывайте пялиться, — вздохнул я, делая шаг вперед. — Лучше займитесь ранеными и наведите здесь порядок… И найдите, откуда явились эти ублюдки, вряд ли они последние!
И наклы тут же, будто и правда ждали от меня приказов, зашевелились, толпа распалась на отдельные кучки, часть которых убежала прочь и скрылась в тоннелях в стенах, часть занялась ранеными, а часть начала за ноги и за руки оттаскивать убитых.
Я двигался следом за Один-Один, полагая, что мы идем к тому самому главному зданию, в котором я впервые с ними познакомился, но старик, дойдя до него, внезапно свернул в сторону и принялся обходить его по кругу.
Удивившись тому, что свою главную святыню они держат не в самом важном и охраняемом месте, а где-то еще, я последовал за ним, и по пути спросил:
— Как они могли проникнуть в ваши туннели?
— Точно не сверху, — ответил Рокс, не оборачиваясь. — Иначе мы бы знали.
— Это понятно. Получается, они копали от самой границы Троттла?
— Вполне вероятно, — предположил Рокс. — Сколько им на это времени понадобилось, просто ума не приложу, да еще и при условии, что все было так тихо, что мы даже ничего не заподозрили.
— А ты еще представь, что они не могли точно знать, где находится Айтрикс, — поддакнул я. — То есть, скорее всего, подобных групп несколько, и они копали в разных точках мертвой зоны.
— Да, резонное замечание, — согласился Рокс. — А я еще думал, если это натуральное нападение, вроде штурма нашего города, то почему их так мало? А ведь наверняка дело в том, что таких групп не одна и даже не две, и делать каждую из них многочисленной… Ну, это людей не напасешься.
— Не переживай, скоро здесь будет как в муравейнике, — хмыкнул я. — Если они успели передать сигнал об успехе своей миссии, а они наверняка успели… Кстати, а почему здесь телефон ловит?
— А почему бы ему не ловить? — удивился Рокс, подходя к небольшой неровной дыре в полу, из которой торчала вертикальная лестница. — Мы же не дикари. У нас есть ретрансляторы, которые усиливают сигнал с поверхности.
Действительно, все никак не привыкну, что они только выглядят как какие-то пещерные люди… Хотя, конечно, они и являются пещерными людьми, в прямом смысле этого слова, но это пещерные люди, которые прошли тот же путь становления цивилизации, что и все остальные люди. Просто жить так и остались в пещерах, добровольно подписавшись на двойную работу — сначала долбить пещеры, а потом в них строить дома.
Рокс не спеша взялся за перекладины лестницы и принялся спускаться во тьму, царствующую там, внизу.
Буквально несколько секунд — и он пропал в ней целиком, словно канул в колодец, полный нефти, я даже его силуэт не мог разобрать.
Не желая, чтобы это оказалось еще каким-нибудь испытанием, например, на способность ожидать, стоя на одном месте и ничего не делая, я спустил ноги на лестницу и тоже полез вниз.
Едва только моя голова пересекла обрез дыры, как я оказался в полной темноте.
Понятия не имею, как так получалось и что за законы оптики здесь действовали, но это было так — я не видел даже кончиков пальцев, которые, по сути, находились в двадцати сантиметрах от носа.
Задрал голову — в дыре, через которую я пролез, брезжил электрический свет, под которым существовал Айтрикс. Но сюда не проникало ни лучика, поэтому дальше вниз я продвигался с осторожностью, нащупывая ступеньку ногой и аккуратно перенося на нее вес тела.
Я понятия не имел, какой длины эта лестница, но вполне могло оказаться, что она ведет на глубину еще одного Айтрикса и сорваться с нее было бы очень… неприятным явлением. Тем более без магии, в отсутствие которой я даже Личную Защиту обновить не могу.
Секунд через тридцать, когда я спустился, кажется, уже метров на пятнадцать, внезапно вспыхнул яркий свет, неприятно резанувший по глазам и ослепивший меня на мгновение. Я прижался к лестнице, обхватив перекладины локтями, и зажмурился, ожидая, когда в глазах утихнет резь. Потом открыл их и осмотрелся.
Это была вертикальная шахта с неровными стенами, такой ширины, что хватило бы пролезть спина к спине еще одному мне, и ни сантиметром шире. Все, что имелось в этой шахте — это лестница, капитально прикрученная к стене толстенными болтами, и простой тянущийся вверх провод, на котором через каждые несколько метров торчало по лампочке. Без отражателей, без плафонов — просто голые лампочки, торчащие из цоколей.
Я посмотрел вниз и обнаружил, что до конца лестницы осталось буквально пять метров.
Там стоит Рокс, глядя на меня снизу вверх и держа руку на маленьком стальном рубильнике. Провода, идущие к нему, и были теми, на которых держались лампочки, а значит, свет включил именно он.
— Ну зачем… — посетовал он, глядя на меня. — Подождал бы, пока я не включу свет, зачем впотьмах лезть?
— Время — слишком ценный ресурс, чтобы тратить его просто так, — хмыкнул я, добираясь до пола. — К тому же, ты сам же полез.
— Я здесь был много-много раз и могу лезть по этой лестнице не просто в кромешной тьме, но даже и вверх ногами, причем еще и во сне при этом, — возразил Рокс. — Впрочем, ладно. В любом случае, мы почти на месте.
Спрашивать, где находится это «место», я не стал — дальше был только один путь. Неширокий
