очередь, это относится к частям I и II настоящей книги.
Джордж Р. Найт
Май 1980 г.
Предисловие к третьему изданию
Восприятие первого и второго изданий «Философии и образования» намного превзошло мои ожидания. Тираж книги и ее растущая популярность подтвердили правильность принятого в целом подхода. В силу этого третье издание не внесло существенных изменений в структуру работы. Тем не менее, появилась новая глава, посвященная постмодернизму, а также раздел, в котором рассматриваются критическая педагогика, мультикультурализм и феминизм. Кроме этого, в настоящем издании гораздо больше внимания уделяется проблеме целей христианского образования и их взаимоотноше-ниям с ролью учителя, а также добавлен раздел, посвященный нравственному образованию. Большинство же других изменений в третьем издании было предпринято с целью корректировки, прояснения, обогащения и очищения ряда мест, требующих своей шлифовки.
Я хотел бы поблагодарить Харро Ван Брумеллена, Пола Брэнтли, Джейн Фэйер и Джорджа Эйкерса за понимание и предоставление мне материалов; Бонни Берес за помощь в наборе рукописи; Кэрол Лори и Дебору Эверхат, которые наблюдали весь процесс рождения этой книги; и Джулию Нэм и Сандру Уайт за снабжение библиотечными материалами.
Я верю, что «Философия и образование» будет полезной своим читателям, стремящимся приблизить свою личную и профессиональную жизнь к христианскому идеалу.
30 марта 1998 г.
ЧАСТЬ I. ОСНОВОПОЛАГАЮЩИЕ КОНЦЕПЦИИ
1. ПРИРОДА ФИЛОСОФИИ И ОБРАЗОВАНИЯ
ЗАЧЕМ ЗАНИМАТЬСЯ ФИЛОСОФИЕЙ ОБРАЗОВАНИЯ?
«Бессмысленность»[1] — вот наиболее подходящая и точная оценка, которую заслужило американское образование в двадцатом веке. Несмотря на то, что проявлялась большая активность в области нововведений и экспериментов, большая их часть не получала надлежащего осмысления с точки зрения целей, намерений и реальных нужд. Чарльз Силберман заметил, что образование «слишком долго мучается оттого, что имеет слишком много ответов и слишком мало вопросов».[2]
Нил Постман и Чарльз Вейнгартнер указали, что бессмысленность в образовании для общества, которое традиционно больше озадачено вопросом «как», нежели вопросом «почему», является естественным итогом. На протяжении более, чем века, Америка предпринимала настойчивый штурм в области техники. Как нация она была занята созданием новых технологий в передвижении, связи, лечении, развлечении, умирании и убивании. Между тем, американцы редко задавались вопросами, желают ли они иметь все эти усовершенствования, нуждаются ли они в них, следует ли им их иметь, и не достанутся ли они им слишком дорогой ценой. Само слово «прогресс» в сознании людей ассоциировалось с представлением о новых методах.
Это мышление, утверждают Постман и Вейнгартнер, было воспринято и американскими педагогами, которые заняты созданием новых технологий обучения правописанию, новых методов обучения арифметике двухгодовалых детей, новых путей поддержания тишины в учебных заведениях и новых методик определения уровня интеллекта. Педагоги настолько поглощены созданием и внедрением новых технологий, что часто забывают спросить себя, а стоит ли вообще обучать двухлеток математике.[3]
«Почему мы даем все это образование и для чего?»[4] — вот два наиболее важных вопроса, которые мы должны ставить перед собой. Между тем, в большинстве случаев они серьезно не рассматриваются. Педагоги больше озабочены движением, чем прогрессом, средствами, нежели результатом. Они так и не сумели ответить на более значительный вопрос о целях, и их профессиональная подготовка, с ее упором на методику, в большой степени вытеснила эту проблему из сферы их внимания. Лоренс Кремин честно оценивает положение, когда замечает, что
слишком немногие руководители системы образования в Соединенных Штатах действительно обеспокоены вопросами образования, поскольку большинство из них не обладает ясными представлениями о нем. А если мы посмотрим на то, каким путем эти руководители были привлечены и подготовлены, мало что позволит нам ожидать от них чего-либо иного. Слишком часто им приходится быть менеджерами, обслуживать оборудование или заниматься политикой в самом узком смысле этих понятий. Они были озабочены строительством зданий, балансированием бюджетов и успокоением родителей, но не были подготовлены к тому, чтобы развернуть в обществе серьезный диалог о целях и средствах образования. И в отсутствие такого диалога значительная часть публики имеет, в лучшем случае, ограниченное представление о путях и целях народного образования.[5]
Существует настоятельная нужда в подготовке профессиональных педагогов нового типа, способных сосредотачиваться на «размышлении о целях» и «думать о том, что они делают и почему.»[6] Некоторые думающие руководители образования призывают к профессиональной подготовке, в которой ударение ставится на изучение человеческих аспектов образования — тех разделов истории, философии и литературы по образованию, которые позволили бы педагогам развить ясное видение целей образования и его взаимосвязи с реальной жизнью. В двадцатом веке роль овладения этими знаниями при профессиональной подготовке педагогов недооценивалась, поскольку немедленную пользу обладания ими трудно доказать. Но, замечает Кремин, «именно конечная польза от них имеет действительную ценность.»[7] В конце концов, невозможно даже и говорить о пользе тех или иных средств образования, если неизвестно, каким видится его конечный результат, и почему мы стремимся именно к этому конечному результату. Когда же перед взором находится желаемая цель, тогда мы в состоянии определить и ценность той или иной методики как средства достижения назначенной цели.
Задача философии образования — ввести будущих преподавателей, администраторов, консультантов и разработчиков программ в непосредственное соприкосновение с обширными вопросами, определяющими смысл и цели человеческой жизни и образования. Для понимания этих вопросов изучающий должен одолеть такие категории, как природа бытия, смысл и источник знаний и структура ценностей. Занятия философией образования должны позволить человеку осмысленно оценивать альтернативные исходы, соотносить цели и средства и избирать те методы преподавания, которые соответствуют его намерениям. Таким образом, основная задача философии образования — помочь педагогам осмысленно рассуждать об общем ходе жизни и образования, что в значительной степени облегчит им разработку содержательных и всесторонних программ, которые позволили бы их ученикам добраться к желаемой цели.
Подводя итог, можно сказать, что изучение философии образования ставит
