или этот дом, я сразу склонился к первому варианту. Макси, стоявшая напротив, подобных проблем не имела. Даже если бы она подпрыгнула, то не смогла бы достать до потолка, а это значило, что дело было во мне.
— Все, — спокойно заявил я, разворачиваясь к выходу, — этого мне пока достаточно.
— Куда ты собрался?
— На смотр окрестностей.
Макси удивленно уставилась на меня, будто не веря в то, что я собирался покинуть дом, но я действительно должен был это сделать. Высоко вскинув голову я подошел к двери, потянулся к ручке и вновь осознал, что все в этом месте было каким-то маленьким, словно игрушечным, для меня. Что за тело мне вообще досталось?
Когда я вышел на улицу, прохладный осенний ветер ударил меня по щекам. Это была та самая погода, во время которой люди все никак не могли определиться: ходить ли им в кофтах или уже стоило надевать пальто? Я же ходил в облегающей черной кофте, теплом шарфе и странных мешковатых штанах.
Первым, что открылось моим глазам, стала полупустынная улица. В округе стояли деревянные домики с небольшими неогороженными участками. Вся земля в этом месте казалась уже промерзлой, сотню раз перекопанной и практически бесплотной. Даже деревья, стоявшие в округе, не только не имели листвы из-за осеннего периода, но и казались высушенными.
Бегло осмотрев обстановку, я пригнулся, осторожно переступил порог и окончательно вышел на улицу. Из-за того, что никого не было рядом, наше положение казалось еще более плачевным. Единственное, что меня успокаивало — это понимание порядка действий. Во-первых, надо придумать как выбраться из оккупации. Во-вторых, надо найти Белую лисицу и защитить ее от опасности. В-третьих, придумать, как наладить мир с вождем. И, в идеале, вылечить болезнь.
Ощутив на своей спине щекотание пушистого белого хвоста, я оглянулся и увидел, как стоявшая позади меня девушка пыталась запереть за нами дверь. Теперь она казалась мне еще ниже, чем раньше.
— Макси, — позвал я, — скажи, чем была вызвана болезнь и можно ли ее вылечить?
Лисица напряженно подняла на меня взгляд и почти шепотом ответила:
— Основной носитель — блохи.
— Значит, все-таки классический вариант. Тогда распространяется эта зараза через грызунов.
— Проблема в том, что не только грызуны стали разносчиками заразы. Мы зверолюди, у нас есть свой скот и многие из нас охотники. Вокруг нас слишком много возможных распространителей.
— Это я понимаю.
— И мы не в современном мире. У нас нет ни вакцин, ни антибиотиков. Как бороться с этим — непонятно.
Я молчал и думал об основной проблеме этого мира — болезни. В целом, вождь, о котором мне рассказывали, выбирал правильный вариант: изолирование больных, а затем немедленное уничтожение трупов.
Основная причина этого заболевания — чумная палочка, которая передается через блох. После заражения организма она также остается в тканях и в обитающих на мертвом теле блохах. Именно поэтому вместо прикосновения к умершим лучше всего просто сжечь их и уйти в другую местность.
Пока мы медленно обходили безлюдную деревню, Макси продолжала внимательно следить за мной. В какой-то момент, пока я обдумывал возможные варианты распространения болезни, она спросила:
— Симптомы знаешь?
— В первую неделю заболевший чувствует озноб, жар, холодный пот, тошноту и рвоту. — Я посмотрел на нее с полуулыбкой. — По мере развития болезни опухают и становятся чувствительными лимфатические узлы. На поздних стадиях чума сопровождается заражением крови и разложением тканей организма. В конце концов наступает смерть.
Мои слова заставили ее насторожиться. Нахмурившись, она спросила:
— Уже встречался с подобным?
— Писал про это, — ироничная улыбка не сходила с моего лица. — Мне такой мир еще предстоит пройти.
Честно говоря, мне даже думать не хотелось обо всех тех апокалипсисах, которые еще ждали моего участия. Слишком велик был размах моей творческой деятельности в прошлой жизни. Писать по 3 книги за раз и в год публиковать суммарно по 6–9 штук? Да, возможно, это был даже перебор.
«Этот мир стремится к разрушению, но он не безнадежен. В конце концов, в одной известной всем истории Ной построил целый ковчег, чтобы спасти мир. Может быть, та история тоже была чьим-то апокалипсисом?»
— Знаешь, — вслух заговорил я, — по крайней мере, от этой болезни люди умирают, а не превращаются в плотоядных монстров.
Макси нахмурилась, но не успела ответить. Неожиданно я заметил где-то впереди несколько фигур. К моему удивлению, независимо от расстояния видел и слышал я прекрасно. Я мог с легкостью рассмотреть выражение лица девушки, перебежавшей улицу, а также каждую отдельную прядь ее золотистых волос. Она, подбежав к какому-то дому, постучалась в дверь, но ответа так и не услышала.
— Откройте! — закричала она. — Откройте, это же я!
Ее крики смешивались с громким воем, из глаз без остановки струились слезы, голос все сильнее надрывался. По какой-то причине я четко знал, что в том доме, куда она стучалась, были люди. Я не слышал их, но будто ощущал. И мне не трудно было представить, как они все подпирали дверь, лишь бы их рыдающая гостья не вошла в дом.
— Мы же одна семья! — кричала девушка. — Почему вы сбежали? Почему вы бросили нас?
Я наблюдал за ней со стороны, но уже кое-что мог сказать точно. Она не была плохим человеком. Вокруг нее не было жажды убийства. Скорее она была той, у кого сжималось сердце при мысли о предательстве.
Не выдержав, я быстро подошел к ней. Когда она заметила нависшую над ней тень и подняла взгляд, с ее уст тихо слетело мое новое имя:
— Харм?
Я протянул руку, улыбнулся и спросил:
— Хочешь, я выбью им дверь?
Казалось, незнакомка этому предложению даже удивилась. Растерянно посмотрев на запертую перед ней дверь, она почти сразу успокоилась и перестала плакать. В этот момент все ее чувства будто смешались и перевернулись.
Ухватившись за мою руку,
