на помощь через него?
— А смысл? Во дворе никого.
— Лар, ты слышишь?
Катя кивнула головой в сторону лаборантской. Я прислушалась. Из-за двери доносилось странное шуршание, похожее на шёпот. Я схватила указку, чтобы защищаться. Дверь лаборантской распахнулась. Из неё выглянул чёрный пузатый силуэт и двинулся на нас.
— А-а-а-а, — Катя закричала так громко, что на улице её услышали точно.
Я замахала указкой в воздухе словно мечом. Нечто остановилось.
— Девчонки, это я.
Знакомый голос ослабил бдительность. А вдруг монстр умеет подделывать голоса друзей.
— Коля, ты что ли? Ты что тут делаешь? — я решила вступить на путь переговоров.
— За колбой пришел.
— Что? — в Катином голосе звучало раздражение.
Коля вышел на освещённую полоску, и я разглядела, что вместо живота у «монстра» огромная стеклянная колба. Коля бережно держал её за горлышко и прижимал к себе. Интересно, где он такую достал. Не знала, что у химички такие есть.
— Ты до завтра не мог подождать? — продолжила Катя.
— Нет, мне очень сегодня она нужна.
— Ты так напугал нас, что я чуть окно не разбила.
— Своим криком.
— Лар, оставь, пожалуйста, иронию на более светлые времена.
— Коль, ты что всё это время сидел в лаборантской? — удивилась я.
— Да.
— Почему не вышел? Ты не видел в каком состоянии Лара. А тут ещё свет пропал. Это ты его вырубил?
— Розыгрыши — не моя тема.
Колины слова ударили под ребро. Если бы он был рядом, Кирилл не подошел бы ко мне и не пригласил.
— Лар, ты ок? — спросил Коля и бережно поставил колбу на пол, как драгоценность.
— Давай не будем. Хочу скорее свалить отсюда.
Коля посмотрел на меня, а потом полез в рюкзак.
— Наконец-то ты решил достать телефон? — обрадовалась Катя. — Мой сел, Лара свой не носит.
Коля долго копался в рюкзаке, а потом вытащил огромную книгу в обложке из махровой ткани. Только после этого включил фонарик.
— Сейчас не самое лучшее время для чтения, — разочарованно произнесла Катя. — Если только у тебя там нет волшебного заклинания, отпирающего двери.
Коля мрачно промолчал. Он подошел поближе к свету и раскрыл книгу. Я не успела прочитать название. Книга выглядела так, как будто её привезли с раскопок в Египте. Старая жёлтая бумага исписана странными чернильными закорючками.
— Клара, прочти, — Коля протянул книгу.
Странно, меня с класса второго никто Клариссой не зовет. С ним явно что-то не так. А в сумраке Коля совсем криповый. Я сжала указку в руке и заглянула в книгу. Латинские буквы в меня на глазах превратились в кириллицу. Я прочла:
«Три “К” способны дверь открыть
Сосуд волшебный оживить,
В него всю боль свою сложи,
И радостно ты заживи.»
— Что за бред? Лар, ты тоже в шутники подалась?
Катя выхватила книгу, пролистала страницы и удивлённо спросила:
— Ты умеешь читать тайные знаки?
Я снова посмотрела в книгу и увидела знакомые строчки.
— Вот здесь, — ткнула я.
— Каракули!
— Коль?
— Это все меняет! Ты — избранная! Раз можешь прочитать текст. Заклинание открывается только потомкам ведьм.
— Коль, ты что фэнтази перечитал, — раздражённо перебила его Катя: она была на пределе.
Коля проигнорировал её слова и уставился на меня.
— Клара, тебе больно?
— Я же сказала — не хочу говорить об этом.
— Я знаю, что да. И понимаю, как это.
— Ну да, тебя-то не подставляли.
— Про меня тупо забыли.
— Кто?
— Кирилл…
— Вы что сговорились?!
— Опять он?
Сейчас я ещё больше ненавидела Киру. Коля выглядел хрупким и безобидным. Добродушный мальчик, который готов помочь всем вокруг. Мне всегда хотелось защищать его, несмотря на моё нежелание выделяться.
— Мы дружили до третьего класса, помнишь?
— Да.
— А потом он просто не пригласил меня на День Рождения. Вы тогда ходили квест разгадывать и ели пиццу.
Я хорошо помнила этот праздник. Мы отгадывали загадки Паспарту, брали штурмом Форт Боярд. Потом ели вкусный торт и пиццу. Нам даже грамоты дали и медали. День Рождения Кирилла потом месяц все обсуждали. Ох, почему никто не подумал о Коле, о его чувствах.
— Я думала, ты болел.
— Нет.
— Тогда не понимаю.
— И я. Кирилл стал избегать меня, потом нашёл новых друзей. А я…
— Ты погрузился в книги.
— Коля…
Я подошла к нему и крепко обняла.
— Клар, я очень хотел забыть ту боль, несправедливость. Почему? Почему он так со мной? Ты понимаешь, о чём я?
— Да…
— Я не смог. Родители отказались переводить меня в другую школу или хотя бы класс. И я живу с этим.
— Понимаю…
— Но я нашёл способ стереть воспоминания и боль.
— Как?
— Я знаю, что люди иногда теряют память после крупных аварий. Но это не решение, Коль, — Катя вмешалась в разговор.
— Я всё расскажу, только не перебивайте.
Мы переглянулись с Катей и кивнули в ответ.
— Однажды я прочитал про сосуд боли. Много веков назад в лесной глуши жили ведьмы. Они использовали силу природы для целительства. Люди называли их знахарками. Ведьмы лечили любые болезни, помогали, когда врачи были бессильны. Люди приходили к ним за отварами, мазями. Но чаще всего за душевным покоем. Страдания и переживания влияли на сознание, люди становились злыми, переставали радоваться жизни. Они не могли отпустить прошлое и застревали как в трясине. Одна ведьма предложила создать сосуд, поглощающий боль. В него можно поместить весь негатив и забыть о травмах.
— А что взамен?
— Кать, мы же договаривались не перебивать!
— Взамен — забвение. Люди, причинившие боль, забывают о тебе навсегда. Как будто тебя никогда и не было. А ещё боль нельзя отдать частично — только всю.
— Получается, о тебе могут забыть друзья и даже родители?
— Да.
Я начинала понимать, куда клонит Коля. Но причём тут я и какие-то потомки ведьм. Все его слова звучат, как сюжет какой-то сказки.
— Коль, даже если существует такая легенда, то я здесь причём?
— Ведьма, которая придумала сосуд боли, не могла удержать его одна. К ней на помощь пришли подруги: Кристина и Клавдия. Они запечатали сосуд заклинанием, и поддерживали его своими силам.
— Я ещё не понимаю, я тут причём.
— Ведьму звали Кларисса.
— Дурацкое имя! Так и знала, что с ним что-то не так.
— В нём могущество.
— Ну уж, нет.
— Дело не только в имени. Только три «К» могут заново активировать сосуд, чтобы он смог забирать страдания.
— Катя, Коля, Кларисса?
— Нет, Катя. Наши настоящие имена начинаются не на «К».
— А-а-а.
— Тогда что за три «К»?
— Я думаю, что инициалы, — предположил Коля.
— Коровина Кларисса Константиновна, — шёпотом произнесла я. Надо же было так попасть…
— Именно! И раз
