и свободный от предрассудков разум. Он не столько накапливал факты, сколько пытался их предсказать, впрочем, это у него, как ни странно, очень часто получалось.
Я так увлекся своими размышлениями, что многое из сказанного моим другом проскочило мимо сознания, но нить его рассуждений я не потерял.
– Понимаешь, мы еще так и не стали по-настоящему людьми разумными, мы все еще в самом начале пути познания и самопознания, ты согласен со мной? – неожиданно выстрелил он в меня вопросом, которого я не ожидал.
– Не знаю, – честно ответил я.
– Верно, именно не знаешь, но ведь ты можешь еще и чувствовать! Вот скажи, что ты думаешь о сновидениях? Нет, я понимаю, что ты об этом не думаешь, но попробуй озадачиться этой темой, так как?
– Вот тут, пожалуй, и я могу тебя удивить, как раз мысли о сновидениях меня посещают довольно часто.
– Постой, попробую угадать! Тебе снится сон, один и тот же, навязчивый, как говорят.
– Да, именно так, но это не кошмар, – зачем-то уточнил я.
– Ты можешь его описать?
– Описать? Да, собственно, описывать там почти нечего, повторяется очень простой сюжет, а вот то, что я при этом ощущаю, что меня беспокоит, объяснить сложно или невозможно.
– А ты не заморачивайся на сложности своих переживаний, начни с сюжета, а там посмотрим.
Глаза у Фрэнка буквально засветились, я чувствовал, что ему сейчас по барабану все мои заграничные воспоминания, мои успехи, мои трудности, моя личная и не очень жизнь. Я оказался для него бесценным фактом, редким, наверное, поскольку немногие могут признаться в существовании подобных проблем, а уж рассказывать о снах люди, коим можно верить, точно не будут. Почему я заговорил на эту тему, навсегда останется тайной. Но я не мог уже уклониться от начатого разговора, и не только потому, что не хотел обидеть старого друга, я чувствовал, что это нужно и мне.
– Ну, хорошо, – я вздохнул и продолжил, стараясь быть точным и не поддаваться соблазну что-нибудь приукрасить, – мне постоянно снится, что я оказываюсь у стены с двумя совершенно одинаковыми дверями. Каждый раз я испытываю напряжение от мысли, что мне нужно сделать очень простой выбор. Какую из этих дверей открыть? Я всегда открываю правую, но просыпаюсь с чувством совершенной ошибки. Именно это чувство, а не дурацкий повторяющийся сон беспокоит меня, оставляет в душе ощущение неуверенности, иногда даже страха.
– Нет, мой дорогой, это вовсе не дурацкий сон, это крик из подсознательного твоему сознанию!
Я понимал, что мой друг в теме, и теперь я не смогу уйти от обсуждения своей проблемы, даже если очень захочу. Я вспомнил, что последняя статья Фрэнка была написана о психологии. Вернее, в ней доказывалось, что психология пока не является наукой, что ее попросту еще нет, если, конечно, я все понял правильно. Еще доказывалось, что основой для науки о человеческом сознании должна стать не физиология, а физика, ее новейшие направления. Мне как дилетанту трудно было понять, что в его аргументации опирается на новейшие знания, а что на гипотезы. Но статья – Фрэнк прислал ее по электронной почте – оказалась настолько интересной, местами даже захватывающей, что я не мог оторваться, пока не дочитал до последней точки. И было это пару месяцев назад.
– Давай будем рассуждать, – голос у моего собеседника стал чуть глуховатым, – но не о чем-то сложном, а о событиях, можно сказать, повседневных. Из чего, по минимуму, состоит вся наша сознательная, точнее, сознаваемая жизнь?
– Из чего? – я задумался, затем неуверенно предположил: – Из событий, видимо.
– А что всегда предшествует этим событиям?
– Ну… – я уже готов был сморозить какую-нибудь глупость, но вдруг понял, к чему клонит Фрэнк. – Ты говоришь о том, что мы постоянно что-то выбираем?
– Именно! Это основная функция человеческого сознания, самая простая, но необходимая, ведь любое наше сознательное действие мы можем представить, как цепочку элементарных выборов!
– Я не уверен, что готов с тобой согласиться полностью, но что-то в этом есть.
– А ты попробуй представить свой обычный день, попробуй перечислить все, что ты делаешь практически ежедневно, и найди хоть одно действие, которому бы не предшествовал сделанный тобой выбор, пусть даже принятие решения было мгновенным, что называется, на автомате.
– Надо подумать, но я бы хотел, чтобы ты сейчас продолжил свои размышления вслух.
– Не возражаю, – Фрэнк довольно улыбнулся, – итак, постулируем мой пока еще не очевидный для тебя тезис. Мы выбираем постоянно, и при этом мы используем и накопленный нами опыт, и наше воображение. Однако что становиться главным аргументом, когда мы принимаем окончательное решение? Ты не спеши, подумай.
Глава вторая, Сандра
Неуместный отпуск
Я вдруг осознала, что мне нечего делать. Это нормально для человека, которого отправили в отпуск неожиданно и совсем не в то время, которое можно было бы назвать подходящим. Я понимаю, что отпуск зимой, накануне Нового года, имеет свои плюсы, но если вы его планировали, если вы знаете, что делать со своим свободным временем. А вот я не представляла, чем себя занять эти две недели. Должна заметить, что мне скучны всякого рода экскурсии, даже самые экзотические туры в самые волшебные и красочные уголки планеты не привлекают меня, если я не могу туда попасть без участия турагентства.
Я – абсолютная урбанистка. Живу в центре Сент-Ривера, на Театральной, может, знаете такой маленький двухэтажный особнячок? Всего четыре квартиры. В одной из них, на втором этаже, я и обитаю. Квартира мне досталась в наследство от бабушки. Для чего я об этом упоминаю? Я очень привязана к своему дому, мне в нем спокойно и уютно. Но одно дело приходить сюда каждый вечер, и совсем другое – не покидать этих стен сутками. Нет, можно, конечно, погулять по набережной, можно прорваться в какой-нибудь театр, посетить выставку или даже организовать пару таких мероприятий, но я не люблю ходить на спектакли просто от скуки, да и не только на спектакли. Вы считаете, что я зануда? Что моя проблема надуманна? Наверное, вы правы, но мне от этого не легче.
Что же это я все говорю и говорю, а вы даже не знаете, с кем у вас завязалась беседа.
Вы еще здесь?
Мне двадцать пять лет, я не замужем. Говорите, старая дева? Неужели такая
