обработаю — захожу за ширму.
Тщательно отмываю руки, обрабатываю, и одевать перчатки.
Выхожу из-за ширмы и вижу, что пациента уже привезли, и он лежит на столе, на боку. Интересно где анестезиолог?
Через шапочку видно, что парень светленький, симпатичный и очень зажатый. Встречаюсь с ним взглядом. В его глазах, страх и ужас. Так обычно бывает, люди боятся неизвестности, некоторые боли. Глаза парня ярко голубые и блестят от паники. Он так боится?
Захотелось поддержать его, но в этот момент Таня привязывает парня за бёдра и проверяет, крепко ли завязки держат парня. Но ведь это можно сделать пока он будет спать. Он и так в панике.
Таня начинает обрабатывать обеззараживающим раствором его спину. Парень вздрагивает и прикрывает глаза.
Да где же анестезиолог.
— Ну, что Руслан постарайся расслабиться, от того насколько ты будешь расслаблен зависит удачный исход операции, ты же понимаешь.
— Да — глухо сказал парень, а я ничего не поняла.
Меня окутал ужас когда Пётр Семёнович потянулся за скальпелем.
— А анестезия? — не смогла удержаться от вопроса.
— Вы читали карту — Пётр Семёнович строго посмотрел на меня.
Я кивнула.
— Плохо читали значит, не будет её — он взял в руки скальпель, а я просто офигела от происходящего.
Парень зажмурился и тихо простонал, когда кожи коснулся холодный металл. Он же всё чувствует, он же не спит!!!!
— Расслабься Руслан! — говорит резко Пётр Семёнович и начал раскрывать разрез.
Парень вскрикнул.
— Руслан, я не могу так работать, расслабься.
Легко ему говорить.
Не выдерживаю и подхожу к парню, от меня сейчас и так мало толка.
Он вцепился пальцами в край стола, костяшки пальцев стали белыми, дышал рывками, в уголках глаз блестели слёзы.
— Дыши, глубже — говорю ему и кладу руку поверх его.
Он перевёл взгляд на меня, я присела на корточки, чтобы он не поворачивая головы видел меня. Он отпустил край стола, а я сжала его пальцы.
— Дыши со мною по счёту. Раз, глубокий вдох, глубже, пожалуйста, давай.
Парень послушался и вдохнул спокойнее.
— Два выдох такой же долгий.
Пока ненадолго удалось отвлечь парня, и он немного успокоился.
Я замечаю, что Пётр Семёнович продолжает и парень вскрикивает опять.
— Тише — придерживаю его за плечо — сосредоточься на дыхании дыши со мною, давай, вдох, медленный, давай.
Парень зажмуривается и пытается вдохнуть, в этот момент Пётр Семёнович, похоже, добрался до грыжи, парень дёрнулся и сильно сжал мои пальцы, громко вскрикнул.
— Руслан, ты что творишь, лежи смирно и не шевелись, ты же понимаешь последствия!
Парень кивнул и тихо застонал.
— Дыши, поехали раз, глубоко и медленно, пожалуйста — тихонько поглаживаю его по плечу.
Он так и не разжимает мои пальцы, медленно вдыхает.
— Вот так, теперь выдыхай медленно, считай до трёх четырёх — начинаю его отвлекать.
Но он опять вскрикивает, и жмуриться, забывая дышать.
— Вдох, давай, мой хороший, ещё немного — уговариваю его, и он медленно вдыхает.
— Марин, держи его крепче за плечи, иначе сдвинет всё сейчас нам.
Пытаюсь удержать парня на одном месте за плечи, знаю, что не очень удобно и не гигиенично, но мне нужно его максимально обездвижить. Наклоняюсь к нему и прикасаюсь к его щеке своей, тихо говорю ему на ухо.
— Не двигайся, пожалуйста, я знаю больно, кричи, но не двигайся, пожалуйста — сама немного придавливаю его, чтобы ограничить его движения.
В какой-то момент он вздрагивает, а затем кричит сильно, громко, так надрывно.
— Молодец — говорю ему, когда он замолкает или у него сорвало голос.
Не поднимаюсь от него, вдруг дёрнется.
— Дыши, солнышко, давай.
Он делает короткий вдох и быстрый выдох.
— Медленнее на счёт три давай, раз, два три, вот так умничка — хвалю его, потому, что парень держится из последних сил.
— Почти всё Руслан, потерпи чуть- чуть, Марин, держи его.
Прикасаться к его лицу второй раз как-то неудобно, поэтому крепче держу его за плечи не давая двигаться.
Парень стонет, сильно.
— Дыши — напоминаю ему — медленно, давай.
Парень слушается и медленно вдыхает.
— Молодец, вот так уже почти всё.
— Да почти осталось зашить — слышу Петра Семёновича и немного выдыхаю сама.
Такого в моей жизни ещё не было.
Парень под руками немного расслабляется и начинает сам дышать глубоко.
— Ты молодец — говорю ему.
— Всё, Руслан, мы закончили. Я думал, будет хуже, но ты справился — говорит Пётр Семёнович.
Я отпускаю плечо парня, а он мою руку нет, держит в своей большой ладони, зажмурился и тихо выдохнул.
Татьяна заклеивает ему спину.
— Всё хорошо — легонько глажу его по плечу, и парень открывает глаза — ты справился.
Он переводит взгляд на руки и тихонько разжимает ладонь, выпуская мои пальцы.
— Спасибо — говорит тихо и очень хрипло.
— Не за что, ты молодец.
— Так всё Сергей, Максим, переложите его на каталку и в палату — говорит Пётр Семёнович.
Я отхожу от стола, пропуская санитаров. Парень, не переставая смотрит на меня.
Вспоминаю про лёд. Обычно на шов кладут лёд, да и ему легче будет. Санитары не очень аккуратно перекладывают парня на каталку, от чего он стонет сильно.
— Аккуратнее — говорю им и подхожу к парню.
— Ничего же не чувствует — говорит один из них.
А у меня сердце сжимается от того, что он всё чувствовал и как только перенёс всё это.
— Глянь, в какую его палату — говорит один из санитаров и идёт к столу с бумагами.
— Потерпи немного — говорю парню и замечаю, что его начинает трясти.
Болевой шок?
— Дыши, слышишь — тихонько глажу по плечу и укрываю его простынёй — не забывай, это скоро пройдёт, всё уже позади — поправляю простынь у него на плечах.
Он так проникновенно смотрит на меня.
— В шестую его, поехали — говорит один из санитаров и они резко дёргая каталку вывозят его. Ему же сейчас каждое движение с болью.
Вспоминаю про лёд, хватаю его и хочу пойти следом, но меня окрикивает Пётр Семёнович.
— Марина, переодевайтесь и зайдите ко мне — говорит мне он и выходит из операционной.
— Хорошо — говорю ему в спину.
Отлично Зотова! Ты уволена в первый же день работы! Так облажаться просто не реально! Ну почему я нормально его историю болезни не прочитала!
Подхожу к столу и беру карту Руслана. Пролистываю, но ничего о том, что операция без анестезии не нахожу. Меня кто-то хотел подставить?
Глава 2
Марина.
Пытаюсь немного успокоиться
