левого крыла виллы «Эви». Когда-то давно там размещалась прислуга. Продав большую часть виллы моим родителям, Ханна сохранила за собой эти несколько комнат и осталась здесь жить.
Мне захотелось немного побыть одной, чтобы порадоваться первому официальному заказу, с которым я самостоятельно справилась в качестве ароматекаря, и я присела на ступеньках крыльца, ведущего к главному входу на виллу. Запрокинув голову, я посмотрела наверх. Небо было затянуто облаками.
С тех пор как мы с Матсом и Бенно вернулись из Амстердама, минуло несколько довольно спокойных месяцев, без всяких происшествий. Я бы даже сказала – подозрительно спокойных.
Прошло Рождество, зима закончилась, и весна уже осторожно вступала в свои права. К управлению аптекой ароматов я относилась очень серьёзно, и хотя собственноручно приготовленными ароматами можно было заслуженно гордиться, напряжение всё-таки не спадало. Какая-то смутная тревога день за днём грызла меня изнутри.
А вот всех остальных, похоже, совершенно ничего не беспокоило. Я вспомнила о своём последнем телефонном разговоре с Виллемом и о том, что он тогда сказал.
Когда мы узнали, каким человеком на самом деле был Виллем Бур, наш бывший садовник, он предстал для меня в совершенно ином свете. Ещё недавно у меня мурашки бежали по коже от ужаса – стоило лишь подумать о нём. Но с тех пор как Виллем помог нам вернуть остатки метеоритного порошка, украденного «вечными», его имя действовало на меня чуть ли не успокаивающе. Удивительно, как несколько деталей иногда могут поменять картину в целом.
Всё, что Виллем натворил когда-то на вилле «Эви» и в аптеке ароматов, было лишь попыткой защитить его семью. Узнав об этом, я стала почти слепо доверять ему. А ведь ещё совсем недавно мы с Матсом были уверены, что Виллем – самый плохой человек из всех, кого мы знаем. Как же мы тогда ошибались!
В лицо мне подул лёгкий ветерок. Немного озябнув, я обхватила себя руками за плечи. С самого нашего возвращения из Амстердама я то и дело задавалась вопросом: почему «вечные» больше никак не дают о себе знать? Почему никто из них ничего не делает, чтобы раздобыть новую порцию «Аромата вечности»? Почему нам никто не угрожает, не пытается проникнуть в аптеку ароматов? Хотя Ханна и расставила всюду новые усовершенствованные ароматические ловушки, чтобы предотвратить любую попытку взлома, но всё же я сомневалась, что «вечных» это может остановить.
Матс, в отличие от меня, верил словам Виллема о том, что «вечные» будут искать лишь его самого и его семью. Что они и впрямь полагают, будто метеоритный порошок у него. Мне же это казалось нелогичным. Баронесса фон Шёнблом и «вечные» не могли не догадаться, что рано или поздно мы переправим порошок в нашу подземную лабораторию. Ведь без него мы не смогли бы создавать новые ароматы!
И всё-таки до сегодняшнего дня нас никто не преследовал. Всё было так тихо и мирно, что мы даже начали понемногу забывать про «вечных» с их притязаниями на волшебные ароматы из нашей аптеки.
Вот только делать этого не стоило.
Глава 2
У меня за спиной скрипнули петли, и входная дверь отворилась.
– Вот ты где! Мама тебя ищет! – воскликнул мой младший брат Бенно. – Там ужин, пойдём!
Когда я повернулась, Бенно уже и след простыл. Он исчез в недрах виллы «Эви», а дверь, качнувшись, стала медленно закрываться. Я поднялась со ступенек и пошла за ним в кухню.
– Что у нас сегодня? – крикнула я ещё из прихожей, хотя уже знала ответ на этот вопрос: божественный аромат из кухни не оставлял сомнений.
– Угадай с трёх раз, – подмигнул мне папа, доставая горячую форму из духовки. Запах запечённых помидоров, орегано и расплавленного сыра мгновенно заполнил кухню. Я посмотрела на папу, сияя улыбкой.
– Ты уже сто лет не готовил лазанью! – сказала я, забирая у мамы тарелки, которые она только что вынула из сушилки.
Быстро закончив с сервировкой, я села за стол рядом с Бенно. Держа в одной руке ложку, а в другой нож, он нетерпеливо ёрзал на стуле, бормоча себе под нос, что ужасно проголодался и съел бы сейчас целого слона, и вдобавок ко всему барабанил по столу приборами.
Я тихонько хихикнула: «съесть слона» у Бенно означало, что на столе появилась его самая любимая еда. Мы с братом вообще самые большие фанаты лазаньи в мире. Папа снял кухонный фартук и, протиснувшись за спинками стульев, тоже уселся за стол.
– Ну что ж, начнём! – сказал он, разрезая лазанью. Сыр булькал и пузырился, над формой поднимался горячий пар. У меня даже слюнки потекли от нетерпения, и мы с Бенно принялись дуть на тарелки, чтобы поскорее проглотить первый кусочек. Остужая лазанью, я подумала: как же здорово, что папа снова начал готовить и в нашем доме опять появляются наши любимые блюда.
После того как он прошлой осенью забрал нас с Бенно и Матсом из Амстердама – куда мы отправились без его ведома и разрешения, – папа так на меня разозлился, что на завтрак, обед и ужин у нас были лишь бутерброды: скучный хлеб, сыр, колбаса и всё такое, одно и то же изо дня в день. Ни капли фантазии. Какое счастье, что папа оттаял и больше не сердится!
После ожесточённого боя с Бенно за последний кусок лазаньи, в котором обе стороны наполовину победили – или проиграли, это уж как посмотреть, – мы кое-как выбрались из-за стола, вкатились по лестнице на второй этаж и разошлись по своим комнатам. Я закрыла дверь, ещё успев услышать, что Бенно включил у себя какой- то аудиоспектакль про пиратов.
Вот уже несколько недель подряд у меня в голове снова и снова прокручивались одни и те же мысли. Прислонившись к оконной раме, я посмотрела на небо. Смеркалось. На крыше нашего дома о чём-то своём перебранивались вороны. Я взяла в руки тяжёлую книгу под названием «Известнейшие в истории эксперты по ароматам» – несколько дней назад я принесла её к себе в комнату из библиотеки нашей виллы.
Наша вилла «Эви»! При этой мысли уголки рта у меня автоматически поползли вверх. За время, прошедшее с нашего переезда, я успела ужасно полюбить эту древнюю виллу, наполненную всевозможными ароматами и старинной мебелью – вряд ли тут нашёлся бы хоть один предмет обстановки менее чем вековой давности. Мы жили в музее – и всё благодаря маме. Именно она
