уже и забыла, куда мы едем, говорю Андрею о том, что недавно пересматривала фотки с нашими путешествиями, как мы останавливаемся у дома. Одноэтажный темно-серый дом с окнами во всю стену. Конструкция угловатая, дом небольшой, к нему прилегает гараж. Кроме парковки и ряда елочек за ограждением, никаких изысков. Необычно в доме только то, что над окнами — козырьки из огромных панелей, точно таких же, как и отделка дома. Ощущения, что они сейчас захлопнутся и получится коробка без единого окошка.
— Так себе, если честно, — говорит Андрей и глушит мотор.
— А мне кажется, довольно интересно. Я такого еще не видела.
Андрей всегда крайне обходителен, вот и сейчас открывает передо мной и дверь машины, и калитку, подает руку, когда мы поднимаемся на крыльцо дома. Звонит Андрей, я же покрепче хватаю тортик. Дверь открывается неожиданно быстро, и уже через мгновенье мы оказываемся внутри дома.
— Привет, братец. Я рад, что вы пришли. Очень рад. Мира, правильно? Привет, Мира. Давай, Мира, сюда все эти вещи, давай-давай. Не стойте на крыльце, сегодня будет чудесный вечер, я взял две бутылки виски.
Он говорит и говорит, а я стою разинув рот. Слишком самоуверенно и быстро движется Дима.
— Привет, — говорю я и начинаю смеяться, когда Дима буквально вырывает из моих рук торт. — Можно немножко замедлиться?
— Если хоть немножко замедлиться, то не заметишь, как жизнь пролетит мимо тебя, — пожимает плечами Дима.
— Думаешь, суетясь, ты это заметишь? — не перестаю улыбаться я.
Дима все же забирает у меня и торт, и вино. На этот раз я сама ему все вручаю. Андрей берет мою сумочку, чтобы помочь мне снять пальто, но пальто с меня все-таки снимает Дима. Я улыбаюсь ему, и только сейчас Андрей говорит:
— Ну привет. Я до последнего думал, что это все бред.
— Что именно? Что мы с тобой братья? Я тоже думал, что тебя подменили в роддоме. Ты только посмотри на нас: у меня внешность красавца-итальянца, а у тебя, — Дима вздыхает. — Лучше я промолчу.
Он не сильно похож на итальянца, однако соглашусь с тем, что они совершенно разные. Дима немного ниже, но крепче, он брюнет и носит прическу длиннее, чем у Андрея. У Димы выразительные черты лица: темные-темные глаза и толстые брови, острые скулы, щетина, придающая еще большей брутальности. Одет он в темно-серые джинсы и черную очень широкую футболку. То, как он говорит, как держится — это все полная противоположность Андрея. Они разные, все, что мне так нравится в Андрее: спокойствие и рассудительность, сосредоточенность и благородство, напрочь отсутствует в его брате. Они совершенно разные, и внешность — это самая незначительная часть их отличия.
— Зачем купил дом так близко? Мы с тобой столько лет старались не пересекаться. Ты же не выносишь меня точно так, как я тебя. И вдруг покупаешь дом в часе езды от моей квартиры. Что теперь? Хочешь встречаться по пятницам и смотреть футбол?
Я еще не видела Андрея таким напряженным. Его голос звенит злостью, и у меня холодеет спина. Дима же улыбается все шире и водит челюстью из стороны в сторону.
— Если думаешь, что я так сильно скучал по тебе, то спешу разочаровать. У меня появилась возможность открыть еще одну точку, и я ухватился за нее. Ты сам знаешь, что Франкфурт — отличная платформа для запуска бизнеса, поэтому и обосновался здесь. Я тоже всерьез задумался перебраться сюда.
— Что за точка? Чем ты вообще занимаешься? — спрашиваю я.
— Неужели твой муж не говорил? — приподнимает бровь Дима.
— У нас есть темы для разговора куда интереснее, чем ты, — язвит Андрей.
Если Дима говорит все с долей иронии, то Андрей слишком серьезен, он заранее разочаровался в их встрече.
— Мира, я занимаюсь продажей деталей для компьютеров, да и в целом техникой. В основном я заключаю контракты с компаниями, которые производят что-то крайне интересное, такие инновационные штуки, которые еще не найдешь в магазинах. Эти компании еще не слишком преуспели, о них мало кто знает, поэтому они не рвут бешеные проценты. У меня был магазинчик в Берлине, вот накопил на дом и на то, чтобы открыть второй здесь. Когда открою, приглашу посмотреть.
— С радостью приду. Звучит интересно, и дом у тебя необычный.
Дима улыбается мне глазами.
— Спасибо, я подбирал все под себя. Хочешь посмотреть весь дом?
— Да, конечно.
Я не ожидала попасть на целую экскурсию. Дима прихватил меня под ручку и с деловитым видом прохаживался из комнаты в комнату. Андрею ничего не осталось, как недовольно плестись за нами. Черно и максимально минималистично. Вся его квартира черная, только на кухне одна стена покрыта чем-то вроде бетона. Черная строгая мебель, черная сантехника, черные лампы и жалюзи. Казалось бы, мрачно, но большие окна уравновешивают пространство, более лаконичного жилья я еще не видела. Мы остались в гостиной, где, кроме огромного телевизора, серого дивана и журнального столика, ничего и не было. Дима предложил мне присесть, и я удобно устроилась на его мягком диване.
— У тебя тесный и пустой дом, — Андрей не смог промолчать.
— А мне понравилось, это стильный дом.
Дима снова улыбается мне.
— Твой муж — страшный зануда, — подмигивает мне Дима, и я случайно улыбаюсь. — Он совершенно не умеет веселиться, знала это? Наверное, уже поняла. Когда мы были детьми, он всегда ходил и бубнил, что я делаю все не так, и никогда не хотел со мной лезть на дерево или строить шалаш.
— Давай вспоминать, что было двадцать пять лет назад. Мире это неинтересно.
— Почему же? Мне интересно узнать, каким ты был ребенком.
Моя рука на руке Андрея, как мне кажется, он стал немного спокойнее. Андрей подсаживается ко мне ближе и вздыхает. Ему тяжело здесь, почему-то совсем не идет общение с братом. Я все думаю, как помочь Андрею, Дима же продолжает:
— Он был словно старшим. Ты же знаешь, что нас трое? Я, Кристина и Андрей.
— Да, мы знакомы с Кристиной, даже были у нее в гостях, — говорю я.
— Неудивительно. Так вот, я же старший, Андрея на четыре года, Кристину на восемь, но именно Андрей всегда вел себя как ответственный старший брат. Он говорил всем, что это опасно и запрещал, он угрожал рассказать маме и пытался командовать.
— Кто-то же должен был быть в здравом уме. Ты был хоть и старше, но ужасно безответственным, вытворял всякую чушь.
— Да, ты прав, братец. Со мной тебе всегда было не так, может сейчас повеселимся? Давайте пить виски и говорить
