Костик принял единственно верное за сегодня решение: приложить их к гладко выбритому лобку.
Трижды «ха»! Можно подумать, сдался он мне после такого, вместе со своим никудышным хозяйством.
— Костя, это что за сумасшедшая?! — взвизгнула меж тем любительница нетрадиционного куниллингуса.
— Ты говорил, что втроем будем! — подхватила профессиональная минетщица. — Я на такое не подписывалась! Или убирай ненормальную, или мы уходим!
А вот от подобного хамства подумывавший было вернуться дар речи развернулся ко мне задницей и помахал ручкой. Окончательно, если не считать рвущиеся с языка многоэтажные маты.
От злобы меня натурально потряхивало и уберечься от скорого извержения не представлялось возможным.
Подскочив к любительнице чужих помолвленных членов, я рывком забрала прижатую к пышной груди простыню.
— Это. Моя. Простыня. — Отчеканила, игнорируя пляшущее нижнее веко и не сводя прожигающего взгляда сверху вниз. — Это мой дом.
И это был мой жених! — пронеслась горькая мысль, которую я таковой и оставила. Разбора полетов не избежать, но ни к чему делать это на публику. Тем более на такую низкосортную.
Тьфу!
— Пошли вон отсюда. Обе!
— Костя?! — вскинулись эти клуши разом, ожидая немедленных объяснений.
Видимо, не одну меня водили за нос, но на данный момент сей факт волновал меня меньше всего.
— Собирайте шмотки и проваливайте! — на ходу переобулся женишок и со всей искренностью попытался заверить: — Лида, я сейчас все объясню! Клянусь!
Ага, да. Не виноватый я, нимбом клянусь!
Короткого смешка я не сдержала: объяснит, как же. Он и трусы-то до сих пор надеть не сподобился!
— Ну естественно, объяснишь. Куда ты денешься с подводной лодки, — почти безразлично отозвалась я.
Впившиеся в ремень пальцы стремительно немели. Несмотря на показное спокойствие, голос выдавал с потрохами: звенел и рокотал, проносясь по спальне близким громом. При иной ситуации можно было бы ставки делать на то, что пронырливые соседи уже полным ходом греют уши на чужой Санта-Барбаре, приложившись к стенам через стаканы.
Мигающий свет гирлянд бил по нервам, как оголенный провод. И если обычно акты членовредительства мне были не свойственны, то сейчас я с агрессивным упоением вдолбила выключатель кулаком. С размаху. От души. И плевать, что восстанавливать потом за мой же счет.
Ни одна из финансовых затрат не сравнится с тем, что сегодня мне самым неблагодарным образом нагадили в душу.
Хотелось разбить вообще все, что не так лежало, и финальным аккордом сломать скалку на голове Быкова, — подарок его мамочки «нерадивой хозяйке», как полу в шутку называла меня она. А лучше одну из двух — непочатую — бутылку шампанского, что приютилась в ведерке со льдом у изголовья кровати. И сразу после схватить опасливо прошмыгнувших мимо девиц и придушить, одну за другой.
3
Во мне бушевала буря.
С одной стороны, тошно было настолько, что хотелось как можно скорее со всем разобраться и покончить. А с другой — я потеряла контроль над собственными демонами, и гады внутри меня требовали перебить тут все к чертям. Желательно, об одного отдельно взятого и завравшегося до неприличия донжуана.
Шалав и след простыл. Да и кому они нужны? Сегодня с одним развлекаются, завтра клиент другой. Зарабатывают как могут, по крайней мере, не лезут ни в чей карман, не убивают, не насилуют. Как и не прыгают насильно на чужой член.
Я не знала, как быть дальше. Тело и мысли плавились в огне, и я машинально, довольно грубым и резким движением, сняла шубу. Швырнула ее на диван в зале и, сама не зная, почему, сердито протопала на кухню.
Костик наконец справился с одеждой и бежал за мной, точно собачий хвост.
— Лид, послушай… Лидусь… Лида!
— Лапы прочь!!! — резко обернулась я и со всей дури оттолкнула бывшего.
Хотя не мешало бы и леща отвесить. Смачного! Такого, чтоб зубы по полу ползал собирал. Ишь ты, чего удумал, лапищи свои грязные распускать.
И уж не знаю, от неожиданности ли, или от того, что подстегиваемый яростью мой толчок оказался сильным, но на ногах Костик не устоял. Плюхнулся на мягкую табуретку и если бы не стена в полуметре за спиной, выписал бы кульбит вместе с ней. С табуреткой, то бишь.
К мойке я больше не отвернулась. Поэтому отчетливо видела, как медленно но верно меняется в лице Костя.
Он встал с пресловутой табуретки и, как бы никуда не спеша, подошел ко мне. Почти вплотную. Гордо распрямив плечи, заложил руки в карманы спортивок.
Хочет подчеркнуть свою значимость? Поздно.
Знакомый до боли, а сейчас смешанный с запахом секса и лишь усиливающий раздражение его собственный запах я уловила непроизвольно. Пальцы за спиной сжались мертвой хваткой на краешке столешницы.
— Да ты никак охренела, мать, — нарочито спокойно и тихо проговорил он. — Один раз с бабами застукала — и не растерялась. Хотя, знаешь, очень удачный повод забыть все хорошее, что для тебя сделал. Хах!.. А соображалка-то варит. Уважаю.
— Мне почти жаль тебя разочаровывать, но взаимностью ответить не могу. — Я нервно усмехнулась и после слабо закивала: — Ну и свинья же ты, Быков.
Слово и вправду не воробей. Оно вылетело гораздо быстрее, чем успела сообразить. Стоило только поднять голову и встретиться с ненавистными карими глазами.
На скулах Костика заходили желваки. А я вдруг осознала, что если до сих пор при любой ссоре бросала все силы на то, чтобы унять свой характер и огибать острые углы широкой дугой, то сейчас внутренне подначивала себя. Настраивала на диаметрально противоположное поведение.
— Ты забавно сопишь, — как-то недобро и невпопад усмехнулся он. Повергая меня этой своей репликой в еще большее изумление. Хотя миг назад казалось, что дальше уже некуда.
Я моргнула несколько раз кряду.
— Это все, что тебя волнует сейчас? Ты правда считаешь, что ничего особенного не произошло, или меня за круглую идиотку принимаешь?
Он помолчал, выдерживая тяжелый взгляд. Недовыдержал. С неохотой разлепил плотно сомкнутые губы.
— Перефразирую с твоего позволения. Получилось некрасиво, согласен. Но я не вижу резона поднимать истерику.
«Некрасиво»?! Он серьезно? Нет, кто-то в данной ситуации точно потерял всякие берега!
— А как еще, черт возьми, на это реагировать?! — вспылила я. — По головке погладить?! Леденец вручить?! Или, может, подсобить? Резинку по члену раскатать? Умница, милый, продолжай в том же духе?! Считаешь, что раз когда-то помог со средствами для отца, так теперь тебе все дозволено? Как бы не так. Не знаю и знать не желаю, как долго это продолжалось, но — все. Конец. Баста, нахуй!
Во-первых, я вернула ему все, до копейки. Всю ту сумму, на которую он
