отразил насущную необходимость своего театрального предприятия, наконец, управился с дешевыми спичками и принялся раскуривать вонючее приспособление — для этого ему пришлось приподнять край маски. Его партнер пожал плечами, на миг отложил терзаемую ножом винтовку, извлек из кармана сигару и тоже закурил, не забыв ловко прикрыть ладонями огонек вспыхнувшей спички.
Едва слышно гудело пламя в пулеметной топке, от котла потянуло жаром, злоумышленники вдумчиво курили, прислушиваясь и всматриваясь в туман. Временами высокий налетчик откладывал укорачиваемую винтовку и пытался рассмотреть шкалу орудийного манометра.
Вдоль реки прошел легкий ветерок, чуть разогнал смог: на миг во дворе отчетливо вспучились туши спящих дирижаблей, ярче засиял прожектор, но тут же вновь сгинул в белесой тьме. С верфи доносились унылые удары кувалды по металлу.
Однообразный далекий звон прервал собачий вой — бродячая псина взвыла тоскливо и безнадежно, пару раз кашлянула-гавкнула и тут же заткнулась. Злоумышленники переглянулись, любитель трубок пристроил свой случайный источник никотинового наслаждения на брус перил, напарник-эстет принялся варварски тушить «манилу», что-то вырисовывая окурком на опорном столбе навеса. Подхватив сумку и более не медля, пара злодеев стремительно двинулась по помосту в дальний конец крыши…
… Нужно признать, действовали напарники слаженно. Любитель трубок держал раскрытую сумку, его высокий коллега извлекал оттуда бутылку, отточенным движением чиркал спичкой, поджигая тряпичную пробку-затычку, и бутыль, разбрасывая крошечные капли горящей жидкости, летела с крыши в сторону дирижабля. Доносился приглушенный звук лопающегося стекла. Партнеры действовали подобно автоматам — две бутылки, перебежка вдоль крыши, еще две бутылки… Несколько снарядов постигла неудача — бутылки не долетев, разбились о булыжники мостовой, но остальные легли надежно — на двигатели, борт или крышу ближайших гондол. Высокая стена ангара озарилась всполохами пламени, растекались по обшивке ручейки загущеной смеси, на крышу цеха отбросило первые клубы дыма. Но во дворе по-прежнему царила тишина…
… Вопли раздались, когда поджигатели почти закончили свое мерзкое дело. Что и где именно кричали, с крыши было не разобрать, но почти сразу донеслись новые крики со двора и треск торопливых револьверных выстрелов. Бутылкометатели резво запустили в направлении ближайшего «скаута» последние зажигательные снаряды — горящая жидкость радостно разбрызгалась по двигателю, дотянулась до полированного деревянного винта. Поджигатели швырнули на помост опустевшую сумку, коробок спичек и поспешно метнулись к пулеметной площадке.
Сверху стало понятно, что пожар разгорается не только вблизи столь старательно обработанного злоумышленниками ангара — в дальнем углу двора тоже клубилось алое пламя. Несомненно, у поджигателей имелись соучастники…
Двор, густо заполненный дымом, вздрагивающими огромными тенями и лужицами огня, с высоты ангара практически не просматривался — лишь иногда внизу мелькали полуодетые люди. Несколько инженеров и солдат пытались подтянуть кишку пожарного шланга, из цеха выкатывали помпу…
Налетчики переглянулись, старший снял со стопора пулеметную турель — тонкие стволы Мк-2.4 развернулись в сторону обреченных воздухоплавательных аппаратов. Налетчик, исполнявший обязанности второго номера, сунул в зубы не успевшую погаснуть трубку и одобрительно похлопал пулемет по объемистому пулевому бункеру.
Видимо, кто-то из дежурных пилотов успел взобраться в гондолу — двигатели «траппера» смельчак завести, естественно, не успел, но швартовые уже отдали и аппарат, раскачивая хвостом веревочной лестницы, начал медлительно подниматься от причальной мачты.
Пулеметчик на площадке буркнул что-то нелицеприятное, его лицо под маской казалось мертвым — черному шелку варварски испорченных чулок эмоциональность вообще не очень свойственна — и нажал гашетку…
Мк-2.4, как и все паровые пулеметы энфильдской фабрики, не отличался точностью и дальнобойностью. Единственным достоинством новейшего оружия была солидная плотность поражения. В данной ситуации этого хватило…
… Стволы пулеметов прочесывали двор, свинцовые строки поливали все подряд, стрелок лишь старался не цеплять дальний правый угол, где располагался арсенал. Не успевший всплыть из огня и дыма «траппер» рухнул назад к мачте, а двор превратился в истинный ад. Взрывались бочки и ацетиленовые баллоны, полыхала обшивка и гондолы, треск пламени заглушал вопли людей…
… Пулевые бункеры спарки опустели, окутанный паром пулемет умолк. Стрелки, не сговариваясь, спрыгнули на крышу — высокий нес изуродованную, практически лишенную приклада, винтовку, его напарник размахивал дымящейся трубкой. Бежали поджигатели быстро, судя по жестикуляции, на ходу препираясь. Наконец, курильщик сдался и швырнул трофейный курительный прибор. Стрелок, натянув перчатки, первым соскользнул по веревке за карниз, партнер печально глянул на трубку и последовал примеру товарища. Спустя несколько секунд две темные фигуры перебежали железнодорожные рельсы в проулке и исчезли в лабиринте складов…
Над стенами Вулиджской аэробазы вздымалось высокое пламя, клубы дыма расстилались по низкому небу, становясь частью глухой пелены смога. В розовом зареве раздавался треск лопавшихся в огне винтовочных патронов, потом ахнул склад газовых баллонов — искореженные куски металла, широко разлетаясь, прошивали каркасы дирижаблей. Но по настоящему громыхнуло, когда огонь добрался до арсенала — взрыв 20 и 41-фунтовых бомб, мощных экспериментальных морских мин заставил вздрогнуть и проснуться всю округу. В Бермондси и Гринвиче, да и в Бектоне перепуганные лондонцы вскакивали со своих постелей…
Глава первая,
где читателю представляют и напоминают некоторых лиц, с коими он возможно встречался, или, если угодно, встретится сейчас
Широкая неуклюжая лодка, повинуясь усилиям пары гребцов, шла вдоль берега. Шуршали волны прибоя, омывая залитые солнцем камни берега, сливались и растворялись у горизонта пронзительно сияющие просторы моря и небосвода — царило над миром глорское лето.
Работающая тяжелым веслом морячка щурилась на солнце-апельсин:
— Поднавались, Гру, к обеду и совету опоздаем, мозг нам продолбят.
— Ну, — согласился второй гребец, — худой темноволосый и дочерна загоревший, мальчишка. Левая нога пониже колена у юного гребца была загипсована, что впрочем, не мешало ему умело работать веслом.
На барке-салми шли опытные моряки. Мальчишка откликался на кличку Грушеед, а достойную лодочную даму звали Лоуд. Выглядела она женщиной средних лет, среднего роста и среднего телосложения, ее темные недлинные волосы были слегка встрепаны, а приятное, пусть не особо примечательное лицо, располагало к себе. Несомненно, почти все детали ее облика логичнее считать иллюзией: морячка была существом исключительным, крайне незаурядным, обманчивым до мозга костей и даже чуть поглубже. Истинный рост, вес и возраст Лоуд оставался тайной, поскольку южные оборотни племени коки-тэно не имеют никчемной привычки измерять сами себя — очень скромные они дарки. О чем с уверенностью можно сказать — Лоуд определенно была женщиной.
До крошечного рыбачьего поселка, где временно остановилась команда героев-разбойников, оставалось рукой подать. Западнее по берегу начинались пригороды великого Глора — блистательной столицы побережья. Но знаменитый город оборотниху уже не интересовал — пытливая исследовательница предвкушала новые небывалые приключения.
—
