class="p1">— Да, я сумел отвлечь их. А потом это нападение…
Торговец зорко взглянул на Лори.
— Ты уверен, что никто не знает, что ты вез? Если б что случилось…
— Нет, нет, это невозможно, я был предельно осторожен.
— Ну, смотри, — и Вилт принялся изучать содержимое мешка, принесенного помощником. Он извлек оттуда три тубы, в которых обычно хранились папирусы. Открыв одну тубу, он наугад извлек бумагу и развернул ее. Пробежав глазами несколько строк, Вилт стремительно запихнул цилиндр обратно и закрыл крышкой. Положив обе руки на тубы, он устремил взгляд в пространство и еле слышно прошептал:
— Если кто узнает, если кто узнает… что они у меня…
Несколько дней прошло с тех пор, как Хонс волею судеб оказался охранником самого богатого торговца города. Наемник совсем не скрывал, что доволен таким стечением обстоятельств. Служба у торговца оказалась на редкость необременительной и пока у него было довольно много свободного времени. Возможно, последнему обстоятельству он был обязан своим недавним ранением. Как в шутку говорили другие наемники, он оказался даже более искусным врачевателем, чем лекарь самого хозяина, так как он и дня не провел в постели и рана никак не сказалась на его боеспособности. На такие замечания он отвечал шутками и с многозначительным видом иногда говорил, что у него есть свои секреты.
Его обязанности на этот день были выполнены и он как всегда предпочел тренировкам и болтовне с другими наемниками прогулку по городу. Казалось бы, что его маршрут должен быть тем же, что и у остальных людей его профессии: дом хозяина — таверна и обратно. Однако маршруты Хонса, по крайней мере до настоящего времени, не соответствовали этому критерию. Он уже побывал на главной улице и площади, прошелся почти по всем узеньким и извилистым улочкам города, побродил вдоль крепостной стены, изучая степень защищенности города.
Уже не раз во время своего неторопливого изучения города и даже находясь в доме у торговца, его настигали характерные ощущения. Но это было только эхо, а не настоящее соприкосновение аур. Это означало, что в городе есть по крайней мере один человек, подобный ему.
«Неплохо бы им заняться по окончании дела», — хищно подумал Хонс.
Он сворачивал с боковой улицы на главную, когда услышал нарастающий гул. Хонс оглянулся и увидел, что по направлению к главной площади движется необычная процессия.
3
Но необычной она была только для чужеземца Хонса. А жители города, предвидя зрелище, которое всенепременно поможет разыграться их аппетиту, охотно собирались и следовали за процессией.
Впереди важно шествовал человек в свободно развевающемся белоснежном одеянии. На голове у него был высокий и сложный церемониальный головной убор. Это был верховный жрец главного храма города. Всем своим видом он олицетворял важность происходящего. Следом за ним в установленном порядке шли послушники Храма. Несколько первых рядов гнусаво распевали религиозные песни, которые звучали то заунывно, то угрожающе. За ними несколько их собратьев исполняя танец, то бегали странными зигзагами, то вдруг с дикими воплями подпрыгивали высоко над толпой, то неожиданно как будто бы бились в припадке падучей. По краям этих рядов шли служители храма, несшие в руках чаши с курящимися травами. Завершали религиозную часть процессии два ряда одетых в лохмотья людей с глазами фанатиков, которые одновременно трясли какими-то предметами, добавляя еще больше гула к окружающему шуму.
Потом, отставая примерно на два шага, медленно тащился странно огороженный возок, окруженный, судя по эмблемам, элитными стражами главы города. Вокруг этой небольшой кавалькады столпилось столько черни, что увидеть, кого же таким образом перевозили, при всем своем немаленьком росте, Хонс не мог.
И, завершая процессию, с алым плащом на плечах, в окружении приближенных и самых богатых горожан следовал сам глава города. Его глаза медленно и внимательно скользили по окружающим. По непоколебимой самоуверенности его взгляда чувствовалось, что вот идет истинный повелитель жизни, вольный казнить и миловать, настоящий властитель города. В следующем ряду чуть правее от градоначальника Хонс увидел своего господина, торговца Вилта. За менее именитыми мужчинами города рабы несли несколько крытых паланкинов, в которых от любопытных глаз скрывались знатные горожанки.
За всем этим текла толпа, толпа, толпа….
Какое-то время Хонс с любопытством молча следил за всем этим шествием, как вдруг отчетливо ощутил нарастающую волну Зова. Он встрепенулся и с объяснимым интересом, по-новому взглянул на проходящих мимо людей. Где-то здесь, впереди, в толпе, находился другой Бессмертный.
И он медленно двинулся следом.
Через какое-то время толпа поглотила, затянула его. Он стал единым с ней, ее неотъемлемой частью. И возможности пройти вперед, продвинуться к заветной цели, у него уже не было. Он полностью отдался на волю этой непреодолимой силе, в надежде, что она все же вынесет его к заветной цели. Единственное, что ему оставалось (и чем он занимался), так это усиленно вертеть головой. Толпа перетекала и бурлила. Люди вокруг него кричали и переговаривались; и чем больше он слышал, тем меньше понимал происходившее вокруг.
Неожиданно впереди, перед поворотом на главную площадь, образовался затор. Толпа остановилась. На одно мгновение Зов резко перескочил на иной уровень, а затем вернулся прежним ощущением. Люди рядом испуганно закричали. Хонс почувствовал, что неизвестный Бессмертный стал стремительно удаляться от него. Он рванулся вперед, за ним, стараясь не обращать внимания на то, что происходило вокруг. А толпа бушевала. Одни, не зная, что произошло, в растерянности стояли на месте, другие вопили, третьи в животном страхе рвались в разные стороны, давили друг друга. Началась ужасающая давка.
Все его попытки прорваться к Бессмертному были обречены на провал. И не только из-за неразберихи. Когда Хонс с трудом пробрался вперед, ощущение Зова было предельно слабым. Он рванулся влево, на небольшую улочку. Ощущение ауры усилилось. Затем ослабело. Неизвестный петлял, ощущение его ауры то почти пропадало, то казалось, что тот совсем рядом. Практически вслепую, Хонс гонялся за незнакомцем по городу, пока совсем не потерял его. Уставший и обозленный своей неудачей, он медленно вернулся на главную площадь. Какое-то время из тени углового здания он молча наблюдал за работой рабов, которые торопливо разбирали сооружение, возведенное к так и не состоявшемуся сегодня действию.
Он возбужденно размышлял, где же он может раздобыть объяснение увиденному сегодня. Внезапно Хонс расхохотался собственной несообразительности. Конечно же там, где всегда собираются все городские сплетни.
И он решительным шагом двинулся к таверне.
4
Как он предвидел, таверна была полна народу. Все собравшиеся активно обсуждали события у главной площади. Он огляделся. К
