лёгкое отчаяние.
– Хотела позвонить, а связи нет.
– Ну а чего ты ждала? – усмехнулся Герман. – Технический прогресс нам сейчас ни к чему, правда же, Артём?
– Неправда, – буркнул пацан. – Но если я буду терпеливо сносить весь этот беспредел, ты вернёшь мою карманную приставку?
– Посмотрим.
– Ты обещал!
– А ты обещал не ныть, и что я вижу? Даже Маруся себя нормально ведёт.
– Так ты у неё и не отбирал ничего, ей не нужно бороться за независимость.
– Лучше борись с комаром, который из тебя уже второй литр крови высасывает. – Он хлопнул сына по затылку, убив насекомое, и, ни к кому не обращаясь, посетовал: – Ну в кого вы такие…
– Современные?
– Чересчур, – покачал головой Герман. – Я бы в ваши годы был счастлив…
– Оказаться в дыре без туалета и нормальной еды, но зато с чудовищными москитами?
– Игорь, вы обещали нам легенду, – быстро вклинилась Марина. – О том месте, куда мы плывём.
– Эм-м… – Он напрягся и бросил взгляд на Марусю, которая как раз разделалась с шоколадом и снова предавалась тоске. – Боюсь, она не совсем для детских ушей.
– Мы всегда можем её высадить, – с надеждой предложил мальчишка.
– Артём!
– Что? Я хочу легенду. Имею право, раз виртуальная битва с зомби мне сегодня не светит.
– А вдруг светит реальная? – зловеще сверкнул глазами Игорь и, проигнорировав предупреждающий взгляд Марины, принялся рассказывать: – Когда-то давно в тех местах была деревня. Может, и не одна, другие тоже были, но находились они довольно далеко, а в этой люди жили очень обособленно, варились в собственном соку…
– Варились? – не поняла Маруся.
– Это значит, что у них не было связи с внешним миром.
– Я бы свихнулся так жить, – убеждённо сообщил Артём. – Без приставки, по крайней мере.
– Спасла бы тебя та приставка, – покачал головой Герман. – Я тоже слышал о деревне, вроде там жили беглые крестьяне.
– Так и есть, – кивнул Игорь. – Рядом с нашим городом было богатое имение с роскошными садами, каскадом прудов и огромным парком. Но самое главное, конечно, дом – его строили итальянские архитекторы: навезли кучу антикварных вазонов, картин, ювелирных примочек… В общем, об этом имении даже в иностранных журналах писали, были фотографии розария, балюстрад, самого хозяина…
– Разве тогда уже существовала фотография? – робко уточнила Маруся. Описание чужой красивой жизни явно пришлось ей по душе: девочка расстегнула ветровку и, приняв относительно расслабленную позу, смотрела на Игоря во все глаза. Брата она была младше лишь на пару лет, но создавалось впечатление, будто разница у них гораздо больше. Щуплая, невысокая, с тонкой светлой косичкой и круглыми очками, она походила на первоклассницу, напуганную непривычной пока школьной жизнью.
– Да, но всё же она была редкостью, и то, что иностранный журналист приехал в глубинку снимать наши розы, говорило очень о многом. Имение и правда было невероятным, даже по сравнению с другими аналогичными. Понятно, что владел им человек богатый, и по слухам, своё состояние он сколотил на…
– Невольничьем труде.
– Артём, не перебивай старших.
– Ну, в принципе, так и есть, – улыбнулся Игорь. – Я, вообще-то, контрабанду имел в виду, но да, прославился мужик запредельной жестокостью по отношению к крестьянам. Крепостное право уже отменили, только сразу эти реформы мало кого коснулись. В основном народ продолжал жить по-прежнему, люди просто не знали, что бывает по-другому, не понимали, что даёт неожиданная свобода…
– Приставок, походу, ещё не было?
– Ага, и дети не перечили родителям, а делали, что им говорят. Чудесное было время…
– Не для всех, – безрадостно напомнил Игорь. – Владелец имения над своими крестьянами нехило издевался: бил, насиловал, – он запнулся и посмотрел на Марусю, но девочка и бровью не повела, – заставлял работать до потери сознания. Некоторые и в его незаконных операциях участвовали – против воли, но всё равно никому не жаловались.
– Потому что некому было? – без труда догадался Артём.
– Да. И потому что такая работа давала определённый иммунитет. Упырь этот всё же боялся разоблачения, поэтому к тем, кому были известны его тайны, относился лояльнее. Но большинству было совсем тяжело: и от непосильного труда они умирали, и от побоев, женщины уже рожать прекратили: не хотели для своих детей такого будущего… В какой-то момент люди просто не выдержали и поняли, что пора драпать. Кое-кто и до этого убегал, но тогда упырь становился ещё более кровожадным и отрывался на родственниках счастливца, поэтому валить решили одновременно, всем коллективом.
– Туда, куда мы тащимся?
– Ну, они долго скитались, боялись преследования и в конце концов выбрали такое место, в которое ни один человек в здравом уме не сунется. Кругом болота, лес даже в наше время, считай, непроходимый, а уж тогда… Река, по сути, единственный путь, но и по ней так далеко мало кто забирался – просто смысла не было. Крестьяне осели, построили дома, поначалу питались с этой самой реки, позже вырубили в лесах пару полей, вернулись к привычной жизни. Гостей у них почти не было, а те, что изредка были, или не знали истории поселения, или держали рот на замке – кому охота с упырём общаться… Народ расслабился, успокоился, поверил, что все ужасы в прошлом, и тут…
– У них что-то отобрали, – убеждённо предположил Артём. – Что-то очень дорогое, любимое, подаренное на день рождения…
– Заставляющее юные извилины сворачиваться самым противоестественным образом, – таким же тоном подхватил Герман.
– Да ладно вам, дайте послушать.
– Однажды к ним прибилась незнакомка – лет двадцати, миловидная, напуганная… С младенцем на руках.
– В лесу прибилась? – удивилась Маруся.
– Да, она просто вышла к ним из чащи. Было понятно, что в пути много дней, что совсем слаба, что если уйдёт, сразу погибнет. Конечно, её приютили, откормили, отогрели… Девчонка рассказала, что жила в одной из деревень вёрстах в сорока, что родила от любимого, но тот вскоре погиб, а родители не пожелали видеть её с приплодом у себя и собирались выдать за другого – старого и страшного.
– И она смылась? – злорадно уточнил Артём. – Значит, не всегда дети родителей слушались?
– И выживали после этого тоже не всегда, – хмуро заметил Герман. – Та девушка вроде погибла?
– Почему погибла? – На глазах Маруси показались слёзы. – Она же к хорошим людям попала.
– Вот только эти люди сдали её при первой же возможности, – поморщился Игорь. – Прошло уже какое-то время, и деревенские бабы обнаружили у младенца некий специфический признак типа копыта.
– Какого ещё копыта?
– История умалчивает, но у упыря было нечто подобное.
– Младенец – сын упыря? – загорелся мальчишка.
– Во всяком случае, народ так решил. Все понимали, что девчонка родила от него не по своей
